Это игра

Но особенность не в этом. По горбу, вдоль Моего позвоночника, идет толстый красновато-лиловый шрам. Практически ровесник мой. Это – место, где ко мне был присоединен мой злой брат-близнец, Лев.

– Вау, несите поп-корн. – сказала Бурлескман. Из кармана блузки она достала несколько семочек и защелкала.

– Тебе смешно, а Лев забрал мою единственную любовь, Асю.

– Каким образом?

Олежа что-то хотел сказать, но на его голову сел голубь, который тут же насрал на макушку Корешкову.

– Ха-ха! Олежа, это к деньгам, – сказала Муся, но почему-то, когда на неё накакал еще один голубь, она не обрадовалась, а попыталась как следует огреть птицу по куцой головушке.

В следующую секунду вокруг них была стая из срущих голубей, которые срали именно на них, и не «как бы» срали, а вполне ощутимо – играли, видимо, по Станиславскому, посему и Муся, и Олег, пробираясь через #цветное_кружение пернатых, #оголтело, не веря в #реальность происходящего (ну как это могло случиться именно с ними!) бежали с воплем в низ, в толпу молящихся. Разумеется, от подобного #балагана священник и паства смолкли, и все как-то обиженно застыло.

Через пять минут Корешков и Бурлескман, как бы обосранные птичьим племенем, лежали и плакали на полу, а священник говорил, что вот она – кара божья.