Поверь мне

В отличие от него возвращаюсь в особняк, где меня поджидают остальные оборотни. Думаю, они явно слышали большую часть наших разборок в доме. Путь к двери перегородил Ильнар и два его дружка.

– Так эта пышка не твоя? И что же это значит? Ты ее специально для нас привез? Как забавную игрушку? – слащаво выговаривает каждую глумливую фразу этот гад.

Я устал, сил особо нет, а мысли совсем не помогают здраво размышлять. Есть лишь желание хорошенько пройтись по его роже, но сейчас мне этого никто не простит, так что нельзя начинать смуту.

– Отойди, – говорю, пребывая в пограничном состоянии между безудержной яростью и полной апатией.

– А то что? – глумится дикий, не понимая, что я не в настроении.

– А то пожалеешь, что не умер во время перехода.

Верзила расправляет плечи, он больше меня по комплекции, но я все равно сильнее, благодаря опыту. Остальные ждут исключительно мордобоя, мы всегда так развлекаемся на новый год. Вот только я уже поразвлёкся, и все чего хочу – это умыться и завалиться в чистую постель, чтобы поспать.

– Кай, – зовет Дима где-то в коридоре.

Теряю терпение и расталкиваю не понятно по какой причине хохочущих оборотней со своего пути. Внутри пахнет мясом, похоже Дима и Кирилл не тратили время попусту и охотились.

– Все хорошо? – почему-то обеспокоенно спрашивает наш романтик.

У меня нет сил даже ответить ему, так что знакомым до боли движением взлохмачиваю его волосы пятерней, проходя мимо. Не хочу ничего слышать, не хочу знать, зачем он меня искал. Плевать, на все плевать! Не хочу думать, хочу забыться. Захожу в свою комнату и сразу иду смывать с себя грязь и кровь. Переодеваюсь в такую же одежду, но она сразу промокает от влаги, вытираться полотенцем, когда твоя температура тела на пять градусов выше обычной, не имеет смысла.

Дима ждет в спальне, нервно переступая с ноги на ногу. Хочет что-то сказать, но я не хочу слушать. Срываюсь и несусь по коридору в кабинет Михаила, по запаху нахожу нужный путь. Они все здесь, она здесь. Сидит в кресле и поспешно отводит взгляд, как только вхожу.

Зверь и собственное сердце грохочет внутри. На ее лице свежие швы и синяки, здесь пахнет кровью и перекисью. Марго что-то спрашивает, я что-то отвечаю. Это все так не заметно на фоне этого жуткого запаха, непроизвольно подхожу к камину, но путь мне преграждает дикая волчица в моей байке. Зову Дашу, не знаю зачем, но зову. Впервые замечаю, что мне нравится звать ее всего лишь по имени. Но ее реакция говорит, что мой необдуманный поступок оставил следы не только на ее теле. Она боится, запах ее страха почти невыносим, также как запах крови. В ушах бешено стучит ее сердце, непроизвольно снова начинаю считать удары. Так легче не думать о том, как дрожит еще недавно смелая толстушка, как добела сжимает собственные плечи, пытаясь то ли успокоиться, то ли заставить себя не разрыдаться от боли. Пульс перескакивает за сто тридцать – это уже паника, не просто ужас, а паническая реакция. Возникает довольно сильное желание схватить ее за плечи и затрясти, чтобы привести в себя. Она не должна так легко ломаться. Должна быть сильной для того, чтобы я перестал чувствовать вину за то, что вовлек ее во все это. Как же мне хочется, чтобы она на самом деле была какой-то стервой, которую и ранить невозможно, а не слабой плаксой. Этот мир не для нее, она слишком слаба и беззащитна. В груди щемит от желания защитить от оборотней, от всего мира, но главное от себя и своего зверя… Это связывание пробудило во мне желание защищать, а не владеть. Можно сказать, это его суть, зверь хочет владеть, я хочу оберегать. Но делаю ли я это на самом деле? Во мне играет мимолетное желание защитить и почти постоянная ненависть.

Выставляю всех за дверь, прекрасно зная, что нам лучше не оставаться наедине. Разговор не клеится с самого начала, она все ещё пьяна, хотя на этот раз ее напоили, чтобы заглушить истерику. Что-то не так, ее поведение слишком истеричное. И лишь когда заставляю ее подняться и посмотреть себе в глаза, понимаю, что изменилось. В ее взгляде так и читается бессильная злоба на то, что никто не может изменить.

– Они тебе рассказали, – догадываюсь и не удерживаюсь от облегченного вздоха.

Все снова идет не туда, ее вид и эта обреченность во взгляде бесят. Все в ней просто бесит, само ее существование бесит! Мы ссоримся, как обычно, не следя за словами. Мне буквально крышу сносит от злости, так что несу всякий бред, о том, что рад от нее избавиться, зачем-то захотел припугнуть с помощью Ильнара в роли покровителя. Мне неимоверно, до сумасшествия хотелось ее испугать, сделать ей больно, в плане эмоций. Вот только я не рассчитывал, что смогу вернуть ее в состояние взбешенной стервы так быстро, заставив бросаться в себя, чем попало. Мы оба злые, но на моей стороне сила и минимализм в деталях интерьера кабинета. После словесной перепалки и развала всей мебели в кабинете, она удивляет меня.

– Ты прав, – шепчет она так серьёзно, что я забываю о своей злости.

Именно сейчас замечаю, что она выглядит слабой, скорее той, что вытерпела многое и не сломалась, лишь нагнулась, чтобы приспособиться. Если подумать, она ведь из тех личностей, что предпочитают не решать все кардинально. Но то, что скажут, то и делают. Со мной все не так, и ей тоже словно сносит крышу рядом со мной. Ирония, последовавшая за этой фразой, не удивила, лишь взбесила, потому что она была права. Я и правда втянул ее в эти разборки, вот только есть один факт, с которым я не согласен.