Поверь мне

Вздыхаю с облегчением, поворачиваюсь назад и с удивлением понимаю, что Даши здесь нет. Нахожу взглядом Юру, он сидит в сторонке, сжимая в руках свою Кристину. Где, чёрт побери, моя Даша?! Улавливаю ее запах, мчусь вслед за ним. Зачем она побежала подальше от нас? Как вообще в таком состоянии она смогла бежать? На снегу остались кровавые отпечатки ее обуви. Обрыв, за ним быстрая горная речка и запах обрывается. Его просто нет! Она упала в реку? Да зачем вообще надо было убегать?! Бросаюсь следом по течению. Плыву так быстро как могу, но, судя по всему, ее уже унесло далеко вперед. Вылезаю из воды, бегу по берегу, все время ища ее взглядом или надеясь унюхать. Оббегаю всю речку вдоль, затем по другому берегу, потом против течения. Со временем ко мне присоединяются остальные, и так раз за разом, день за днём на протяжении нескольких дней. Мы искали ее везде, на берегах, дальше в лесу, но так и не смогли найти ее запах, одежду или даже тело.

***

Мой день начинается из пробежки вдоль реки по одному и второму берегу. Затем оббегаю все рядом находящиеся леса, делаю это до полудня. Сейчас лето, в такую жару быть оборотнем тяжело, мех – это не всегда удобно. Прошло несколько месяцев, вчера Ваня ляпнул, что я продолжаю искать ее исключительно из-за запаха. Кирилл поддержал его, сказал, что мне стоит уже смириться и идти дальше. Лишь Дима меня понял, иногда он даже бегает со мной, хотя это совсем не помогает.

Я много размышлял о прошлом. Оно всегда руководило моей жизнью, но я никогда не прислушивался к нему. Каждый раз, забегая в лес, я вспоминаю, как когда-то давно бежал туда, чтобы найти девочку в оранжевом свитере и спасти ее от злого отца. Думаю, тогда мной отчасти руководило желание спасти не ее, а мою мать, сделать для этой девчонки то, что не сделал для нее. Может поэтому через годы Даша всегда пахла для меня одинаково, до боли знакомо: лавандой, мёдом и корицей.

Эти мои чувства определили наши дальнейшие отношения, но все же не ограничились ими. Увидев ее в самый первый раз, я не почувствовал пресловутого связывания, потому что его просто не было. Может на самом деле его и не существует вовсе. Будучи ребенком, я забыл, что зверь тоже был им, как половина меня. Может, он в некотором плане был даже младше меня и, увидев девочку, которая его не испугалась, он ее полюбил, привязался к ней. Не знаю, как можно сравнивать эти ощущения, любовь зверя и любовь человека, но факт остается фактом: он ее запомнил и привязался к ней крепче, чем я. Время шло и не встреться мы снова, я бы и не вспомнил о Герде, пообещавшей спасти меня, но зверь ее не забыл. Из его чувств и возникло это связывание, с него и появилось моё желание защищать, охранять и владеть. Ведь как часто дети в детстве говорят: это моя мама, этой мой папа. Он всего лишь хотел, чтобы она была рядом и больше не покидала его. Вот только дальше в историю ввязались мои чувства и желания, и получилось то, что получилось. Пожалуй, столько времени проводя с ним наедине, впервые начал понимать его, и, как говорит Юра, принимать.

На северной границе опять охотники, знакомый Кристины исчез, и мы так и не смогли объяснить им, что произошло на самом деле. Обычно я держусь подальше от них, но в этот раз почему-то решаю поступить иначе. Приближаюсь до расстояния, на котором они могут меня увидеть. Палатка, машина, костер – отдыхать, что ли собрались? Подхожу ещё ближе, и мне сносит крышу. Чувствую запах, такой сильный и такой знакомый, но при этом всё же странно отличающийся от того, что я помню. Он ведет меня, манит к землям охотников, и я подчиняюсь ему. Срываюсь с места, мчусь мимо удивленных людей, сношу чертову палатку и замираю, не веря своих глазам. Становлюсь человеком легко и быстро, даже без боли. Подхожу к дрожащему человеку, уголки губ подергиваются от попытки улыбнуться, так давно я этого не делал. Делаю ещё шаг, что-то отделяет меня, не дает приблизиться ещё ближе. Просто поднимаю руку и касаюсь щеки, такой же гладкой как я помню.

– Даша, – выдыхаю ее имя и, наконец, улыбаюсь ей.

Звук выстрела ударяет по ушам, он отвлекает от быстрого биения ее сердца, хочу слышать только его. Какой-то частью сознания понимаю, что чувствую сильную боль в груди, но все равно задвигаю ее на задний план.

– Я так тебя…

Договорить не успеваю, ещё один выстрел заглушает мои слова. Да кто там стреляет, чёрт? Боль в груди становится сильнее, не замечать ее уже невозможно, наверное, поэтому подкашиваются ноги, и я падаю на колени. Она стоит передо мной, держа что-то в руках. Двустволка? Так это она стреляла? Куда? Зачем? Опускаю взгляд на свою грудь, криво улыбаюсь. Там одно кровавое месиво.

Снова смотрю на нее к своему удивлению даже не чувствую злости, пока какой-то урод не хватает ее своими грязными руками и не уводит от меня. В спину что-то ударяет, встречаюсь лицом с брезентом палатки.

– Поверь мне, – слышу ее голос, перед тем как вырубиться, – я не знаю кто он такой.

Конец