Поверь мне

– К чёрту такая сила… – закрываю глаза, желая всего лишь поспать.

– А как это у тебя, у альфы? – спрашивает он, толкая меня и тем самым заставляя посмотреть на себя. – Дед никогда мне не рассказывал, так что мне трудно это понять.

– Я контролирую его, вот и все.

– Да ладно? Что, полностью? – сколько недоверия, можно представить мне есть зачем лгать.

– Сейчас да, но раньше… – я замолк, не желая говорить дальше.

– А раньше что было? Как это вообще у альф происходит? Когда беты переходят, сразу ищут сильного альфу, чтобы либо занять его место, либо подчиниться. Это инстинкт, с которым невозможно справиться. Меня дед от «радости», что я перешел и стал бетой, чуть не убил, – он скривился, как будто от неприятных воспоминаний. – А у тебя-то как было, брат?

– Я проснулся, а мои родители уже были мертвы, – поворачиваюсь к нему и смотрю ему в глаза. – Их убил зверь во время перехода. Их убил я.

Кудрявый смотрит на меня во все глаза, я не хочу знать, что он думает. Встаю и сажусь в угол, отворачиваюсь и закрываю глаза, делая вид что уснул.

– Брат… – слышу его голос, он ошеломлен.

– Мне было восемь лет, когда я перешел, и во время перехода мой зверь убил мою мать и отца. Я проснулся рядом с телом матери, весь в крови, он разодрал ее горло. От отца остались только части тела, разбросанные по дому. Думаешь, я после этого хочу принимать, эту, как ты выразился, «часть себя»?

Замолкаю, глаза болят, их противно щиплет, но я сжимаю зубы с такой силой, что кажется, вот-вот лопнут мышцы.

– Прости… – его тон виноватый, он жалеет меня? Да это смешно! Нервно смеюсь, мне смешно.

– За что?

– Просто прости, – он не объясняет, думает, я и так понимаю?

– За что ты извиняешься? Я ведь монстр, отвратительное чудовище, все, что могут чувствовать ко мне другие – это страх, ярость и презрение. Вот это нормальные эмоции, твоя жалость… или что это? Точно, жалость, глупа и бессмысленна, – открываю глаза, он смотрит на меня, я на него. В углу мирно сопит Ен.

– Я не жалею тебя, брат, – его голос твердый и уверенный, я даже почти верю ему.

– Тогда к чему твоё «прости»? – не скрываю издевки в голосе.

– Я не просил у тебя прощения.

– А что тогда?

– Я просил тебя простить самого себя. Ты не первый кто потерял при переходе кого-то близкого, иногда жертвы неизбежны. Так что тебе не стоит ненавидеть себя и своего зверя, это бессмысленно, надо жить дальше, – какие заумные слова, так бесят. Срываюсь на ноги, хватаю его за рваную футболку и поднимаю также на ноги.

– Я бы на тебя посмотрел, если бы твоя тварь во время перехода убила твоих родителей и четырех братьев и сестер – всю твою семью! Я бы посмотрел, как бы ты это пережил, как бы принял всю эту боль, всю эту вину?! – кричу на него и поздно понимаю, что это слишком громко, что своими излишними чувствами мог выдать нас. Как скоро охотники придут нас проверить? Как скоро поймут, что газ не доходит в камеру?

– Ты никогда этого не увидишь, этого не произошло, мне повезло, а тебе нет, – говорит он бесстрастным голосом, словно насмехаясь.

– Повезло?! По-твоему, мне просто не повезло?! – рычу на него, чувствуя, как сильно завелся, где-то там сзади постанывает Ен, наверное, ему снится кошмар.

– Можешь считать и так. Такое могло случиться с каждым с нас, но случилось с тобой. Ты в этом не виноват, так что перестань себя жалеть и живи, наконец, дальше! – он повышает на меня голос и в конце отталкивает к стенке.

– Это я себя жалею?! Не ты ли тут недавно ныл от того, что всего лишь пешка своего деда?!

– Это не так, я всего лишь рассказывал тебе о себе. Тебе же, похоже, не о чем рассказать, кроме ненависти к самому себе! Никогда бы не подумал, что ты тратишь свою жизнь на самобичевание!

Сердце бешено стучит в висках, да кто он такой, чтобы так говорить со мной? Кто он такой, чтобы решать, как мне жить?!

– Ну а ты, ты чем лучше? Потерял девушку, которую любишь из-за своего дурацкого стремления что-то доказать деду! Разве ты лучше меня?! Если ты кого-то любишь, не стоит банально стоять и смотреть, как его забирают! Особенно для того, чтобы доказать что-то человеку, которому и так все равно!!! – кричу на него в ответ, впервые за долгое время злость исключительно моя.

– Вот это ты зря, брат! – и мне прилетает в лицо кулаком так, что я даже теряю равновесие и падаю на землю, но быстро поднимаюсь и даю ему сдачи.

Мы деремся, валяясь на полу трюма, хотя дракой это назвать трудно, кандалы мешают.

– ХЁН! – кричит Ен, и лишь теперь я вспоминаю о том, что нам не стоило шуметь так сильно. Но ярость во мне требовала набить морду этому гаду, что не обратил на это внимания. Только когда раздался жуткий звериный рев, и огромный волк раскидал нас в разные стороны, мы поняли, зачем он на самом деле нас звал.