Страница 98 из 108
— Никто не собирает, а я люблю и собирать, и готовить. Здесь можно легко полную корзинку белых набрать! − зачастила Ксения, стараясь пояснить, что грибы это дело важное, нужное. − Только не все знают, как отличать ложные белые от настоящих, поэтому боятся. А это просто, я вас научу. Хотите?
— Хочу, − улыбнулся мужчина, замечая, что леди отчего-то чрезвычайно стесняется, но прикладывает все силы, чтобы выглядеть уверенной и беззаботной.
— Только я вас не то чтобы грибы зову собирать, а как защиту от волков. У нас же животных много держат, а сейчас дороги закрыты, вот волки видимо как-то здесь сразу скучковались. Вы не думайте, мужчины ходили, били их, но опасность всё равно есть, да и нельзя всех перебить.
— Почему же?
— Так равновесие. Волки, лисы — они на мелочь охотятся. Нам тут обилие зайцев тоже ни к чему.
Взяв лошадей, хозяйка с гостем добрались до леса, а далее они начали бродить. Ксения знала место, где всегда растут белые. Хорошее, сухое, светлое. Ходить приятно, собирать в радость.
— Смотрите, − показывала она, − вот настоящий белый, а вот попался ложный. Здесь ложные редкость, но видите, затесался. Приме́т много, смотрите, они отличаются, но самое непреложное это лизнуть.
Слегка высунув язычок, леди лизнула и поморщилась.
— Горечь, − сразу пояснила она. − Вот лизните настоящий, он безвкусный и потом этот.
Ингвар послушался и так же скривился как она.
— Видите, ничего сложного.
— А настоящие вкуса не имеют, зачем же их собирать? − отплевавшись, спросил мужчина.
— Нет смысла сейчас объяснять, я вам приготовлю, и вы поймёте, что грибы имеют отменный вкус в блюде.
Сбор грибов продолжился. Один раз даже стукнулись лбами, потянувшись за одним и тем же симпатичным крепышом. Ксения потёрла лоб и улыбнулась. А Ингвар застыл, так ему захотелось обнять смущённую девушку, поцеловать, а то и возлечь с ней на мягкой пахучей лесной подстилке. Желание болью и спазмом отдалось по всем телу. Не сдержал стон — она резко повернулась и встревожено посмотрела на него. А он испугался, что сейчас девушка догадается, что с ним происходит и больше не останется с ним наедине.
Ксения и правда перестала быть беззаботной, приветливо-радушной хозяйкой. Она испугалась. Зачем она позвала его с собой? Захотелось увидеть неприкрытую любовь к себе? Все говорят о её красоте, восхищаются, молоденькие ребята влюбляются, грезят, но всё больше как к картине к ней относятся. Да и титул обязывает держать себя каменной, вот и получается, что у простых женщин и мужья есть, и воздыхатели, а про неё только разговоры и сказки.
А на самом деле сидит в ней глубокое женское одиночество с кучей взращённых комплексов. Не то чтобы страдала от этого, давно привыкла, удобно, не тревожно, но последние года, когда сыновья выросли, она им вроде как не нужна особо, и захотелось снова маленького родить, чтобы быть нужной и любимой просто потому, что она мама. Ни за красоту, ни за положение в обществе, ни за песни, ни за вкусную еду, просто так. Она обо всём уже думала, решила для себя, что не нужен ей ни муж, ни любовник. Так хорошо всё выходило, и вот появился северянин! Горит своими чувствами, смущает её, заставляет нервничать, ощущать пустоту в своей жизни, неправильность. За это бы возненавидеть его, к тому же поводов немало, а её тянет погреться возле его сердечного костра, прикоснуться к яркому пламени чувств, гореть самой и выжечь из души вечную насторожённость, готовность к предательству.
— Скажите, герр Ингвар, вы ведь тогда, живя здесь, предполагали взять титул графа и жениться на мне?
Словно ушат ледяной воды опрокинула на него леди, да и на себя, остужая, казня за слабости.
— Зачем вы об этом? − глухо спросил он.
— Так, напомнила себе и вам, как всё было, а то больно хорошо мы с вами тут гуляем, − немного зло ответила Ксения, и чтобы ещё больше наказать себя за возникшие мысли и игривое поведение, добавила:
— А сыновей моих как бы убивали? Сами или поручили бы Харну?
Северянин остановился.
'Так вот какие мысли бродили тогда, да и сейчас никуда не делись у неё! '
Он сжал кулаки, было обидно, но она была права, что подозревала. Он наивный, ему тогда казалось, что все поступают так же, соблюдают законы своей страны, но потом он узнал, что неслучайны были смерти старых аристократов, что и детей под нож пускали. А ведь были чёткие инструкции о переселении, об интернатах. Не сахар, но важно, чтобы не было крови. А у неё же свёкры погибли, неудивительно, что она тогда ощетинившаяся была и ждала только плохого.
Что отразилось на его лице? Горькие воспоминания, отвращение ко многим соотечественникам, что потеряли лицо и вели себя скотами, грязь в душах, в поступках, в быту. Вот цена строительства Новой Империи.
Леди отступила на шаг, испуганно прижимая корзину к груди, а Ингвар наоборот сделал шаг вперёд, полный решимости остановить, объяснить.
Жёсткое решительное лицо, сброшены маски, и Ксения видит охотника. Она разозлила и получила ожидаемое.
Что он ей сделает, ударит, унизит? Нельзя верить! Глупое сердце! Как хорошо, что она сейчас увидит, насколько он ничтожен со своей любовью, как пара дерзких слов заставила забыть его о пылком признании.
Ещё один шаг к испуганной девушке и она, бросив корзину ему в лицо, бросилась бежать к оставленным лошадям. Как бешеный заяц, она выскакивала из почти сцепленных рук мужчины на её талии, пока он резко не дёрнул её за полу куртки.
Ксения не удержалась, упала, а об неё споткнулся и сверху упал северянин. Оказавшись под ним, она, словно обезумев, начала выкручиваться и пытаться больнее его ударить. Ксения собиралась сражаться до конца, до последнего вздоха. Ему бы отскочить в сторону, дать ей свободу, а он старался успокоить её, прижимая своим телом к земле, удерживая ей руки, пытаясь заставить слушать. Выдыхаясь, последним усилием Ксения подловила момент и со всей силы ударила Ингвара лбом в нос. Почувствовав свободу, она заторопилась выползти и сначала на четвереньках, а после почти подскочила, чтобы бежать, как за щиколотку её снова дёрнули назад.