Кому верить?

Потом мысли перескочили к печальным событиям, и подумалось, что может вообще состричь волосы, чтобы быть менее привлекательной? Впрочем, в данном случае важна не внешность, решила она, а её положение. И будь она хоть жуткой страшилой, её всё равно возьмут замуж. Мысли закрутились по-новой. Марк, дети, горцы, она, Фидель, северяне.

Услышав шаги в коридоре, Ксения быстренько вернулась на своё место и легла. Вошедшим оказался доктор.

— Миледи, нашли женщину, согласившуюся ухаживать за вами. Это Цецелия.

— Бабушка Цеце? − удивилась Ксения, − она ещё ходит?

— О, она крепкая старушка, − улыбнулся лекарь, − и вечером вас перенесут в вашу спальню.

Ксении удалось безвылазно просидеть в своих покоях, по большей части в кровати, почти неделю. Дольше ползать вялой мухой было бы подозрительно, и слишком роняло авторитет Фиделя. За время вынужденного бездействия она потеряла здоровый румянец, сделавшись бледной и от этого более утончённой, хрупкой.

Словно мифический персонаж сидела она за столом среди северян рядом с герром Ингваром. Это был первый её 'выход в люди' и совместная трапеза с захватчиками, вскоре превратившаяся в её обязанность.

Ксении застолья казались шумными, ей было неловко среди большого количества мужчин, косящихся на неё. Особенно её беспокоил командир. Он почти не разговаривал с ней, только гипнотизировал своими голубыми глазами и хищно раздувал ноздри, когда она появлялась в столовой.

Мужчина её пугал. Зачем он всё время следит за ней? К чему принюхивается? Разве можно вообще что-нибудь учуять среди запаха пота стольких тел? Почему он молчит? А если добавить рассказ Фиделя о том, насколько быстро свирепеет этот северянин, то с уверенностью можно сказать, что командир маньяк или психопат.

Под ручку с Цецелией леди выходила в сад, и всегда кто-нибудь оставлял свои дела, чтобы сопровождать их. Иногда следом шёл сам герр Ингвар. Он молчал, держал дистанцию и все равно пугал. Только однажды мужчина раскрыл рот.

— Миледи, где ваши дети?

Говорил он с жутким акцентом, явно подбирая простые слова, и своим вопросом вогнал Ксению в ужас.

— Далеко.

Он не поверил, но больше спрашивать ничего не стал. А она с тех пор день и ночь думала, как выскользнуть из дома. При видимой свободе с неё не спускали глаз. Даже за Цеце следили, что чрезвычайно веселило старушку, и она отпускала пошлые шуточки на сей счёт.

Только в своих покоях, которые покойная ныне маркиза Орис с любовью обустроила для невестки, чтобы та как можно чаще приезжала погостить с детьми, Ксения могла чувствовать себя безнадзорной.

Иногда она видела приходящих с разными проблемами селян, но как только кто-то из них подходил к ней, они вместе оказывались под прицелом десятков глаз. Из путаных речей приходящих людей, Ксения смогла понять только, что с детьми всё хорошо. Те, кто каждый день приходил на работы по обслуживанию особняка, держались от неё в стороне и вообще старались ни с кем не общаться. К тому же очень многое воины севера делали сами. Уж готовил точно кто-то из них.

Время утекало. Помощник Ингвара, коренастый северянин Харн, всё больше привлекал леди к работе. Сначала он пытался понять, как устроено хранилище урожая. Когда Ксения повела его наглядно показывать тонкости, с ними пошёл хмурящийся командир. Она старалась держаться рядом с Харном. Разъяснив и показав, где проложены воздуховоды и устроены рычажки заглушек, она с облегчением сбежала.

На улице по ночам было прохладно, и особняк без отопления всё больше походил на морозильную камеру, так что в её интересах было восстановить тепло.

— Харн, − буквально на следующий день, крадучись, чтобы не попасться на глаза Ингвару, тихонько позвала она.

— Да миледи, − с удивлением взирая на оглядывающуюся графиню, ответил мужчина.

— Харн, почему вы не определите никого в котельную, чтобы отапливать дом, и не подадите горячую воду? Если зимой будет очень холодно, то вся система может пострадать.

— Я знаю леди, но мы не смогли разобраться с этой путаной мешаниной труб, вентилей и колб.

— Ох, это потому что маркиз Орис, не желая полностью заменить старое на новое, без конца прилеплял новинки к имеющейся конструкции. Там просто много чего лишнего. Я покажу.

— Отлично леди. Не знал, что вы и в этом разбираетесь, − вроде как даже с уважением произнёс Харн.

— Здесь если в чём-то не разбираешься, то платишь в два, три раза дороже. Когда я ремонтировала свой загородный дом, пришлось всё изучить.

Северянин позвал какого-то воина, и они все вместе спустились в котельную. Ксения, чтобы не загружать излишними подробностями, взяла мелок и пометила все те вентили, которые необходимы в работе.

— А оставшиеся зачем? − недоумевая, спросил приглашённый воин.

— Они уже не нужны. Их можно было бы снять, но нужно приглашать специалиста, чтобы заделывать, значит всё сливать, и… в общем, когда-нибудь сняли бы.

Мужчины хмыкнули, но кивнули. Ксения не стала вдаваться в подробности, что на протяжении десяти лет всё время что-то менялось в лучшую сторону, но по чуть-чуть — и маркизу просто надоело. Он решил подкопить проблему и разом всё исправить.

— Теперь смотрите. Всё, что я вам показала, даёт возможность бежать теплу по дому. Вам остаётся только топить печь и смотреть вот сюда.

Она ткнула пальчиком на несколько колб с чёрточками.

— Как только поплавок поднимается до этой черты, значит, вы хорошо топите, как только поползёт выше, значит, попридержите своё усердие, а если доберётся до красной, то караул. Ждите, что где-нибудь будет прорыв, и горячая вода выплеснется на кого-нибудь. Вам понятно, что лучше чуть меньше, чем чуть больше?