Кровь и зола

– И это, заметь, – добавил он, любуясь восторженным очарованием, с которым сын внимал каждому его слову, – я говорю только о воинах. С их магами не сравнятся наши самые лучшие так называемые «волшебники». Чародей дроу такими доморощенными заклинателями будет вытирать пол в своей башне, одновременно усмиряя очередного ручного демона и плетя дюжину интриг против своих врагов-соседей.

– Ух, – наконец выдохнул Билли, следя за отцом во все глаза. Таких историй он от него ещё не слышал. Интересно, есть ли на свете хоть что-нибудь, о чём папа не знает?

– Не хотел тебя прерывать, Гримунд, но ведь мы говорим не об одном из дроу, – вставил до сих пор молчавший Георг Редклиф, командир деревенского ополчения, организатор праздников и самоназначенный староста Западной Гавани. – Мы говорим о маленьком мальчике, полукровке, который в Подземье никогда не был и своих родителей в глаза не видел. Который ещё своего первого заклинания толком не выучил, а его уже гнобят так, как будто он – сам Эльминстер!

Моссфельд-старший неспешно оглянулся в его сторону и хмуро улыбнулся. Как будто делая одолжение стражу деревни, просто разговаривая с ним.

– Скажи-ка мне, Георг, видел ли ты когда-нибудь, чтобы я шёл по нашей деревне с обнажённым оружием?

– Нет, никогда, – задумавшись ненадолго, ответил староста с искренним удивлением на лице.

– А кого-нибудь другого?

– Нет, конечно. Я бы такого никогда не разрешил, – на лице весельчака Георга появилась глупая улыбка. – Встречные жители бы сразу доложили мне, что видели что-то подозрительное. С чего кому-либо разгуливать по Гавани с оружием?

– Разумеется, – спокойно подтвердил Гримунд, так снисходительно, словно он разговаривал с ребёнком. – Для этого существуют нити мира, которыми любой входящий в деревню привязывает своё оружие к ножнам. Чтобы не пугать зазря людей, и показать свои мирные намерения. А теперь скажи, как связать миром этого маленького чародея!?

Георг встряхнул чисто выбритой головой, прогоняя посторонние мысли. Похоже, разговор им предстоял долгий, а то, что на первый взгляд показалось ему обычной подростковой разборкой, превращалось в идейное противостояние.

– Ты же не станешь сравнивать себя или того же Дейгуна с этим мальчишкой…

– Стану. И ты тоже должен был бы. Потому что каждый маг, хочет он того или нет, идёт по жизни с обнажённым оружием. Это не мои слова, я их слышал ещё от моего наставника. И в любой момент, просто в приступе праведного гнева или даже от случайной боли, маг может подумать: да гори ты всё синим пламенем! Обычная мысль, тем более для такого эмоционального парнишки. Вот только оно возьмёт, да и загорится. И хорошо, если пожар успеют вовремя потушить… ты ведь помнишь, что произошло несколько лет назад, в Ивовой Роще. Одно неудачно брошенное заклятье – и даже восстанавливать нечего было, от всей деревни остался один-единственный дом. Ты бы вот хотел, чтобы каждая твоя мысль, каждое спрыгнувшее с языка проклятье мгновенно исполнялось?

Командир ополчения горестно усмехнулся.

– Нет уж. Тогда бы от всего нашего бедного ополчения остался один лишь пылающий кратер…

– Вот и я о том же.

– Но послушай, Гримунд! Страшные истории и я рассказывать умею, меня этому учить не надо. В конце концов, мастер Тармас сколько лет уже спокойно ходит среди нас, и ещё ни разу с ним не возникало никаких проблем. С чего маленькому мальчику начинать бросаться налево и направо заклятьями?

– Да с того, что к худшему ли, к лучшему ли, а сейчас он страшно зол на всех нас! – вскричал отец, вскакивая и опрокидывая скрипучий стул. – Пока это были обычные мальчишеские схватки, всё было в порядке, и никто не спешил это прекращать. Но сейчас – это выльется уже в настоящую войну! Ты хоть представляешь, что сейчас чувствует этот пацан, пока лежит, в одиночестве, в тёмном подземелье? Его всю жизнь унижали, смешивали с грязью, а сейчас он впервые почувствовал в своих руках потустороннюю силу. Каким бы он не был умником, от этого только хуже! Со своей хитростью, со своей огромной головой он себе такого надумает, что мы с тобой за всю жизнь не разгребём. Ты сам видишь, он уже один раз сгоряча применил свою магию, и поверь, он не замедлит сделать это снова!

– Да, применил! – тоже вспылил Георг, чувствуя, что его неуклонно сгибают к нужному только одной стороне конфликта решению. – Вот только если бы твой сын и его шайка бандитов не издевались над ним с того самого момента, как выползли из пелёнок, ничего этого бы не случилось! Я пришёл сюда, Гримунд, по твоей собственной просьбе, я выслушал весь твой рассказ и теперь говорю: ты заставишь своих сыновей вести себя по-человечески с этим мальчиком, и проблем больше не возникнет. Мы все сможем жить в мире и спокойствии!

– Ложь!!! – громогласно взревел Моссфельд-старший, подскакивая к старосте и наклоняясь над ним всем своим подавляющим ростом. Георг внезапно вспомнил, что мужчина, на которого он пытался надавить, больше его самого раза в три. – Твоё спокойствие – лишь иллюзия, пустая видимость, которая скрывает за собой зловонное болото! Ты бы рад был назавтра забыть обо всём случившимся, да? Сладко спать и не думать, что рядом с тобой бродит нежить и точат зубы ящерицы-людоеды! Разве твоё Ополчение днём сопит на посту, а ночью пугливо прячется по домам, дрожа от страха? Нет, товарищ мой. Пока в ночи шастают всякие ужасы, нашей Ночной Страже придётся стоять и охранять сон простых людей. Но не для того, чтобы они утром позабыли о нас и тут же впустили ужасы в свои дома!