Страница 107 из 111
- Вас тоже можно поздравить, Ваша спутница очаровательна, - пытаюсь не отстать от него в колкостях. Но разве можно соперничать с самим лордом Роквульдом.
- Это не твое дело мои отношения с леди Сирин, - эта фраза как ушат холодный воды. Действительно, не мое. И никогда не было и не будет моим. Что я знала об отце, о его жизни? Ничего. Да и была ли я частью этой жизни. Он всегда поступал так, как считал нужным, и сейчас ему нужна молодая жена, способная родить детей без изъяна. Детей, которыми можно гордиться и, не боясь, вывести в свет. Удивительно, что такая мысль не пришла ему в голову еще десять лет назад.
- Вы правы, - мой голос прозвучал глухо, от сдавивших горло слез. Все, что я могла сделать, чтобы спрятать свои чувства и не расплакаться, это не думать, совсем, полностью сосредоточившись на танце. Мне показалось, что я превратилась в куклу – фарфоровую куклу со стеклянными глазами, с которой я так любила играть в детстве. Кажется, отец понял мое состояние и ничего не говорил, а может, ему больше нечего было сказать.
Музыка закончилась, и, проводив меня к Шарпу, отец ушел.
- Советник сказал тебе что-то неприятное? – сразу же поинтересовался детектив.
- Обычный разговор, - самый обычный для меня с отцом. – Детектив Шарп, я… мне нужно… я скоро вернусь.
Я задыхалась. Задыхалась в этой толпе знатных, хорошо одетых, но таких чужих мне людей. Да, моя мечта сбылась, я как настоящая принцесса из далекой страны попала на бал. Вот только никому нет до нее дело. Им все равно, что у нее есть красивое платье, и что ей очень хочется болтать о пустяках, шутить и улыбаться. И чтобы люди улыбались ей в ответ. Им все равно. Она здесь чужая и никогда не станет своей.
И я побежала, чтобы оказаться от них как можно дальше. Не видеть их лиц, не слышать их смех, их музыку. Дальше! Как можно дальше! Я бежала, пока не оказалась одна в темной комнате. И тут силы покинули меня. Я упала на пол, сотрясаемая рыданиями. Я плакала. Плакала впервые за последние… когда же это было… какая разница… Я плакала, смывая слезами все те годы, что провела в фамильном поместье под присмотром трех гувернанток, но всегда одна; стирая два года пансиона, где каждая считала себя в праве поиздеваться над глупой провинциалкой, пока та не стала показывать зубы, огрызаясь в ответ; стирая навсегда Этель Эмилию Розмарин Роквульд, которой никогда и не было. Есть только Розмарин Рок, жизнь которой всегда казалась мне картонной, ненастоящей, всего лишь ширмой перед той другой, в которую я однажды шагну. Оказалось, что Розмарин Рок самая настоящая – ее жизнь, ее успехи и неудачи, знакомые и друзья, это все что у меня есть.
За спиной послышались шаги, и я вскочила на ноги, торопливо вытирая слезы. Надеюсь, полумрак скроет покрасневшие глаза и распухший нос.
- Звоночек, ты чего в темноте сидишь? – произнес знакомый мужской голос.
- Здравствуйте, Ваше императорское величество, - повернувшись к императору, я сделала реверанс.
- Какой же я тебе величество? – попенял император, - зови как прежде «дядя».
Да, император был для меня дядей. Не настоящим, конечно, но он сам попросил так его называть. Больше десяти лет назад, во время инспекции земель, император остановился в поместье отца, где прогостил больше недели. Так встретились его императорское величество Георг Александр Третий и принцесса далекой страны, а вернее маленький растрепанный пират, книгами о которых я тогда зачитывалась. Встретились и подружились. Удивительно, но императору нравилось мое общество. Он мог часами слушать мои рассказы, что мадмуазель Жув злая волшебница с клюкой, что Пит ябеда, и из-за него мне уже два раза влетало от садовника по рукам крапивой. Больно. И что когда вырасту, обязательно стану прекрасной принцессой.
Император поднял меня, удерживая за плечи и внимательно всмотрелся в лицо.
- Как скажите, дядюшка, - робко улыбнулась я, чувствуя, как между нами рушится стена из дней, минут, секунд тех долгих лет, что мы не виделись.
- Вот и хорошо. Пойдем-ка сядем. Эти придворные совсем загоняли старика.
Но он совсем не выглядел как старик, хоть и разменял сегодня восьмой десяток. Больше двадцати лет назад император овдовел. Детей у них с императрицей не было, и совет настаивал, чтобы император женился во второй раз. Но он отказался, заявив, что у него и так достаточно родственников, чтобы перегрызть друг другу горло за корону. Но я думаю, что император очень сильно любил свою жену и хотел остаться ей верным до конца.
- Что, звоночек, не нравится тебе мой праздник? – поинтересовался его величество, как только мы устроились на диванчике.
- Нет, что Вы, - говорю и тут же закрываю рот ладонью, чтобы громкое Ик не прорвалось наружу.
- Ай-яй-яй, как не стыдно врать императору? Императору врать нельзя, - шутливо пожурил меня император. Он был единственным, кому я рассказала о своем изъяне. Я ожидала насмешек, но император искренне считал меня уникальной и неповторимой.
- Я…Ик…Просто…Ик…голодная, - с трудом выговорила я, безуспешно пытаясь справится с одолевшей меня напастью.