Страница 20 из 124
– Высокий, сильный, в плаще, и… – медленно говорила она, – страшный, – «только не пойму почему», – ответила, закончив про себя.
– Испугалась, да? – спросил элементаль. Девушка покосилась на него, не желая озвучивать очевидные факты.
– Хитрый зверь, – Виллион выглядел раздосадованным.
– И сильный, – добавил дракон. – Таких у них осталось не много.
– Сильный? – переспросил элементаль.
– Мне приходилось уже работать с ними. Чем крупнее хищник, тем больше силы и способностей к внушению. Ты бы испугался белки или кота?
– Испугался бы? Нет, конечно.
– Значит, крупный зверь, – вслух подумал природник. – Что же им нужно, раз верхушка сунула свои носы в город?
Сыскари говорили, словно не замечая девушки, а Тала ловила каждое их слово. Они назвали его зверем. Да, это слово подходило ему как нельзя больше. И тут девушку, словно молния, поразила пришедшая мысль:
– Это был зверолюд? И он что-то сделал, чтобы я испугалась?
Порядчики, все разом, обратили на нее внимание. Природник выгнул бровь, говоря: «ты еще здесь?», элементаль смотрел, будто впервые видел, а дракон ответил:
– Да, малышка. Они умеют менять свой запах так, чтобы вызывать в других разные эмоции. Спасибо, ты нам помогла, теперь можешь идти.
В голове у Талы роилось множество вопросов, но в этом обществе никто не собирался просвещать ее. Она брела в сторону дома курьеров, вяло переставляя ноги. По городу уже ходили слухи, будто объявились зверолюди, но до сих пор ее не интересовали досужие домыслы и сплетни. Конечно, звери, как их назвали сыскари, и раньше забредали в крупные поселения, но никогда не задерживались там. И ими не интересовались порядчики. Как бы девушка не хотела оставаться в стороне от дел блюстителей закона, напавший на нее оборотень не мог не беспокоить. Тала не была сорванцом в юбке, хотя в приюте ей приходилось драться, и не была настолько отчаянной и смелой, чтобы ничего не бояться. Напротив, старшие дети в сиротском доме хорошо преподавали младшим жизненные уроки, и девушка выучила их на твердую четверку: осторожность, недоверие, внимательность, уметь думать и анализировать. Порой она сама себе напоминала маленького звереныша, готового в любой момент среагировать на угрозу. Она ни на кого не полагалась полностью, помня всегда, что любой может больно ударить в тех или иных обстоятельствах. Дружеские отношения с Тишем – первое исключение, случившееся так внезапно, что девушка все еще не могла в них поверить. Для людей дружба была пустым звуком, и потому они чаще объединялись по интересам на время, пока это удобно обеим сторонам, или дружили против кого-то. У оборотней понятие дружбы было иным, почти на физическом уровне они испытывали сильную привязанность, помечая для себя близкого человека маркером «свой». Ему они прощали, если не все, то многое. У них будто где-то в голове щелкал переключатель, и друг для них на уровне инстинктов становился важным и ценным. Потому настоящих друзей, для которых звучал тот самый «щелк» у каждого из них было немного. От того Тала и удивилась предложению Тиша. Сказать такое человечке, не связанной никакими инстинктами и обязательствами, довериться, поверить ее честному слову, казалось немыслимым. Люди и в этом для прочих рас выглядели ущербными.
Тиш, как всегда был на месте, занятый оформлением бумаг. В холле, не считая его, было пусто. Девушка уселась на высокий табурет возле стойки.
– Неважно выглядишь, – парень покосился на нее, не отрываясь от работы.
– Просто слабость.
– Заболела что ли? – Тиш отложил документы и внимательно разглядывал ее лицо, подмечая бледность и темные круги под глазами.
Тала мотнула головой:
– Перенервничала. Давай, я заполню, что там нужно, – она протянула руку раскрытой ладонью вверх и следом положила на нее голову.
– Может, у тебя температура? – не успокаивался телеконик.
– Не обращай внимания. У меня всегда так: как попереживаю, так слабость чувствую, – отмахнулась она.
– И часто с тобой такое? – парень смотрел на нее с сочувствием.
– Бывает.
– Зачем ты тогда такая болезная пошла сюда работать? Выбрала бы что-нибудь попроще.
– Ты ведешь себя как курица-наседка сейчас, – пробурчала Тала. – Я сирота, надо же как-то себя кормить.
– И ты хочешь дом, – добавил друг.
– Хочу, – согласилась девушка.
– Тебе не потянуть. На, заполняй, – он дал ей пустые бланки.
– Щас, полежу немного, – Тала закрыла глаза. Часто все просто обходилось небольшим повышением температуры и легкой слабостью, на которые она почти не обращала внимания. Сегодня она чувствовала себя хуже обычного. Даже разговаривать приходилось через силу, хотя очень хотелось возразить Тишу.
– Не лежи тут умирающим лебедем. В комнатах никого нет, иди туда, – друг все не унимался.