Страница 46 из 103
Роберт не любил пробуждать память, потому что для него этот процесс был очень интимным, сродни слияния душ. Он раскрывал себя, отдавал все что мог. Иногда таким образом люди обменивались воспоминаниями, что было крайне нежелательно, особенно с Мэри. Но самым страшным был откат. Мужчина превращался в безэмоциональное и апатичное существо, а голова болела так, что проще было застрелиться. Для верности он подержал руки на висках еще несколько минут, и, убедившись, что восстановление идет своим чередом, Роберт аккуратно переложил голову Мэри на кровать и встал, разминая ноги. Уходить нельзя, ему еще предстояло ее разбудить, если она не сможет очнуться сама. Да и сканировать общий фон ее эмоций тоже не мешало бы. Он слышал, что порой люди калечили себя от негативных воспоминаний или не посыпались вовсе. Пока вмешательство было не нужно, Хэмилтон без зазрений совести изучал комнату. На подоконнике крошечного окна ютились десяток баночек и колбочек разного цвета, он даже понюхал пару, но ясности о содержимом это не принесло. Зато обнаружил отпечатки маленьких рук и ног в пыли. Возблагодарил бога за то, что девушка не любила убираться: столько интересного можно найти в беспорядке. В шкаф заглядывать не стал, хотя извращенное любопытство уговаривало его порыться в женских штучках. На стене за шкафом встретились какие-то полустертые записи мелом, наверное, рецепты аптекарских средств. Почти у самой двери стоял еще один шкаф, заполненный пустой алхимической посудой, очередными баночками с разнообразным содержимым и книгами. Надо признать книг там было не так уж много, но все только профессиональной направленности. Еще стояла пара томов без надписей на корешках. Он вытащил один и раскрыл наугад. Это оказался ее дневник.
«…Иногда я спрашиваю сама себя, почему все еще поддерживаю эту связь с Дженни. Наверное, все дело в том, что я наконец-то чувствую искреннее человеческое тепло. Я уже и забыла, как это. Но ведь я понимаю, что, если все раскроется, у нее будет много проблем. Мистер Колд не самый внимательный человек, но даже он начал замечать, что мы слишком много времени проводим вдвоем. И мои частые ночевки. Хотя может, я просто сама себя накручиваю. Когда на меня обратил внимание красавец граф Келсо, мне было приятно. Очень. На секунду даже пронеслась мысль, что вот он мой принц на белом коне. Но всего на секунду, ей богу! Значит ли, что я не люблю Дженни? Или что я просто устала все делать сама и хочу найти опору, на которую можно свалить часть своих проблем? Хотя граф не самый подходящий вариант, он привык все делать руками других людей. А Дженни такая хрупкая и нежная, живущая в своем саду и своими цветами. Как я могу рассказать ей, что прошлой ночью, какой-то особо крупный бес чуть не отгрыз мне палец и оставил глубокий след зубов на ноге. Хорошо, что дома был заживляющий крем. Такой шрам она бы точно заметила.
А еще я думаю, зачем я ей? Со мной рядом нет будущего. Время идет, и чтобы жить вместе, мне пришлось бы стать ее компаньонкой. Но это не то, к чему я стремлюсь. А ей… ей нужен мужчина. Сейчас это просто увлечение, баловство, игра молодого воображения. Как же, рыжеволосая избавительница от бесов. Страстная и прекрасная. Но ей скоро двадцать два. Как отец позволил ей так долго оставаться хотя бы без жениха, ума не приложу. Уверена, когда я пропадаю надолго, она ходит на разные светские мероприятия и строит там глазки богатым аристократическим красавцам. Я видела несколько приглашений среди ее книг. Значит ли, что она тоже меня не любит? Что мы все себе придумали сами и теперь просто боимся сказать друг другу правду?
Не буду думать об этом прямо сейчас, и так голова не работает после изготовления полсотни подарочных кремов от морщин».
Роберт хитро улыбнулся, принялся листать дальше. Он с самого начала чувствовал, что Мэри не так идейна в своих пристрастиях: ей просто не хватало любви и ласки, особенно от мужчин.
Следующая запись, которая попалась ему на глаза, относилась ко времени неудачного нападения:
«…Уничтожающее чувство стыда сжигает меня изнутри. Я порой жалею, что Хэмилтон пришел ко мне на утес. Единственная отдушина – это Франклин. Не представляю, чтобы я без него делала. Он спас мне жизнь, вырвал из лап бандитов, а теперь всячески веселит и старается, чтобы я не грустила и не погружалась в себя. Хорошо, что он не исчез навсегда. Я не фаталист и не слишком религиозна, но наша встреча – просто подарок судьбы!..»
Далее следовала пара огромных размазанных клякс, которые мешали прочесть окончание записи. Мужчина озадаченно почесал бороду.
«Некий Франклин помог ей сбежать от нерадивых громил, но если это был мужчина, то почему мне об этом не сказали, а Мэри стучалась в мою дверь?» – размышлял Роберт. – «Топор с ребятами не велики умом, но не заметить взрослого мужчину они не могли. Кстати, по словам этих неудачников именно это имя кричала девушка. Хм… Невидимка, атакующий шарами, неизвестный мужчина, следы в пыли, да еще фиолетовое существо в ее памяти. Девушка-загадка!»
Хэмилтон уже хотел закрыть дневник, но внимание привлекло место с закладкой. Эта была последняя запись. Чернила в некоторых местах растеклись от капель какой-то жидкости, да и вообще вся страница шла волнами. Начав читать, он понял, что девушка плакала.