Трискелион. Цвета времени

Утренний свежесваренный кофе заполнял кабинет прекрасным ароматом, пока Роберт Майкл Хэмилтон наводил последний лоск перед встречей с высокопоставленным гостем. Из открытого окна доносился гул пароходов и звуки оживленной улицы – все как любил хозяин офиса. Смесь этих звуков дарила ему силы для трудового дня любой длины и успокаивала нервы после встречи с самыми капризными клиентами. Мистеру Хэмилтону много раз советовали сменить местоположение конторы, но он, ни за чтобы не согласился променять живой Порт на пресную и скучную Главную площадь, даже не смотря на аристократическое происхождение заказчиков. Сегодня Роберт ожидал молодого графа Чарльза Келсо, пожелавшего организовать мужскую вечеринку в море. А кто как не мистер Р. М. Хэмилтон лучше всего с этим справится, ведь именно ему принадлежали современный пароход, несколько дорогих катеров и еще пара яхт – все для увеселения отдыхающих богатых господ. Сам Хэмилтон на этих судах не отдыхал ни разу, ибо прохлаждаться было некогда. Его прокатное агентство пользовалось популярностью и приносило хороший доход, только содержание судов тоже стоило не пару фунтов, плюс проценты по кредитам, плюс зарплаты сотрудникам, взятки полицейским и портовым служащим, закрывающим глаза на огневолосых прелестниц, регулярно оказывающихся среди пассажиров. Конечно, на жизнь он не жаловался, как говорится, на хлеб хватало, даже с маслом. Но и вырваться из среднего класса в богачи тоже пока не удавалось. Несмотря на свои молодые годы, всего-то тридцать лет, Роберт не упускал ни единой возможности заработать, даже если эти возможности были не совсем законны. И дело вовсе не в эскорте для мужских вечеринок, а в его второй сфере – решение проблем. Надо признаться, частенько легальная работа приносила ему хорошо оплачиваемые «особые поручения». Ведь там, где есть алкоголь, наркотики и ночные бабочки, обязательно найдется порочащий репутацию аристократа эпизод, который всенепременно нужно загладить в кратчайшие сроки. Это не всегда означало что-то ужасно жестокое, нет! Прибегать к таким методам мистер Хэмилтон положительно не любил. Зачем оставлять след из трупов, когда можно запугивать, шантажировать и просто угрожать, а также похищать компромат и создавать его самому. К физической расправе он прибегал только в самых крайних случаях, ну или за безобразно большие деньги. Таковых заказов в его не слишком долгой, но весьма насыщенной практике, пока было только два. И он ими совсем не гордился. Естественно, фунты не пахнут, собственно именно с оплаты этих убийств он и купил немного потрепанный, но современный пароход, смог отремонтировать и обставить его так, чтобы удовлетворить вкусы самой требовательной публики. Однако свою причастность к этим двум делам он тщательно скрывал, поскольку все это потребовало его непосредственного участия. А делать грязную работу своими руками никто не любит.

Тем временем день неуклонно двигался к обеду, на который и была назначена встреча с графом Келсо. На такие случаи в офисе имелась приватная обеденная комната, куда заранее заказывались изысканные блюда, поскольку Роберт давно усвоил, что дела с аристократами за вином и едой идут лучше. В дверь постучала секретарша, сообщая, что стол накрыли, а внизу уже остановился графский экипаж. Через пару минут мужчины уже пожимали друг другу руки. Лорд Келсо был постоянным клиентом, и общение с ним было лишено всяческих великосветских условностей.

– День добрый, Чарльз! Рад снова видеть тебя в наших стенах. Видимо тебе понравилась последняя морская прогулка с дочерью баронессы Талбот?

– О да! Все было по высшему разряду, – рассмеялся граф. – Собственно, как и всегда. Но в этот раз у меня для тебя два дела. Про вечеринку для нашего мужского клуба мы уже говорили, это обсудим чуть позже, но еще у есть несколько необычное задание. И оно скорее по второй твоей части. Ты же слышал про аптеку О’Райли? Так вот там работает одна очень несговорчивая дама. Я пытаюсь заполучить ее уже несколько недель, но мое обычное обаяние не помогло, равно как и положение, и деньги. Теперь это уже дело чести записать ее имя в список.

– А что от меня требуется? – улыбнулся Роберт. – Доставить ее тебе силой?

– Что? Нет! – отмахнулся Чарльз. – Какой в этом интерес? Мне нужны подробности о ней. Кто такая, где живет, что любит. И все в таком духе. У каждой девушки есть слабое место. И если его найти, то путь в твою постель становится очень коротким.

– Неужели она настолько хороша?

– Настолько или нет уже не так важно. Она первая, кто мне отказал. А я отказов не люблю.

Последнее утверждение было чистой правдой. Граф отказов не любил, и если проблемы с девушками он решал мирно: деньгами, обещаниями, свиданиями и прочей чепухой, которая рано или поздно обязательно срабатывала, то в других сферах разговор был куда короче. Так что мистер Хэмилтон и сэр Келсо были очень крепко повязаны, прочему и предпочитали дружить к обоюдному удовольствию.

Естественно Роберт отказывать в розыске информации не стал, но отложил дело в дальний ящик. Граф был натурой увлекающейся, но быстро теряющей интерес. Сроков поиска не обозначили, поэтому и торопиться не стоило. Сейчас было намного важнее организовать грандиознейшее торжество разврата в море. За обсуждением деталей меню, составом и количества эскорта, а также вариантами алкоголя и других увеселительных веществ, время пролетело незаметно. Расстались мужчины ближе к вечеру вполне удовлетворенные друг другом, и о второй просьбе Чарльз даже не напомнил.

Мистер Хэмилтон вернулся в свой кабинет и без сил рухнул в кресло. Потер руками лицо, аккуратно разгладил бороду и усы, взъерошил и без того растрепанную прическу, и потянулся к столику с виски. Зеркало на стене отражало темноволосого мужчину со слегка посеревшим от усталости лицом и потухшими серыми глазами. Такие долгие и эмоциональные переговоры всегда давались ему тяжело. Роберт был довольно сильным эмпатом, что позволяло очень эффективно влиять не только на эмоции, но и мысли и желания людей. Расплатой за такие способности была необходимость постоянно держать блок от других. Это забирало огромное количество сил, но в противном случае мужчина рисковал утонуть в чужих чувствах. Такое допустить было никак нельзя. И если в обычной жизни можно было позволить себе расслабиться и просто пропускать через себя эмоции окружающих, то в общении в компании или тет-а-тет, когда многое было адресовано именно ему, приходилось держать сильнейшую оборону. За годы жизни все это перешло в разряд рефлексов, но опустошающие последствия никуда не делись.