Центр Силы: последний рыцарь

Леха и девушка заняли столик у окна. К ним подошел угрюмый толстый человек в белом поварском фартуке. В руках он держал широкий поднос с тарелками, ложками, чашками и двумя большими кастрюлями. Он молча поставил на стол посуду и с пустым подносом удалился за стойку бара. А вокруг столиков других курсантов волчками крутились молодые официантки с подносами и черными бабочками поверх белых блузок.

– Это Бульдог, – кивнула на толстого мужчину Соня, едва устроившись за столиком. – Он хозяин ресторана.

Петров снял шлем и искоса взглянул на Бульдога. Тот мрачным взглядом взирал на курсантов.

– Похоже, он не рад нашему визиту.

– Его можно понять, – Блэйд тоже сняла шлем. – Сегодня у него одни убытки. Да и военных он не очень-то жалует.

Соня тряхнула головой, и ее золотистые волосы рассыпались по плечам.

– В конце концов, он сам предложил нам свою помощь? Верно? – Сказал Леха, наливая себе из кастрюли полную тарелку щей.

– Откажись он, и его тут же бы арестовали, – произнесла Соня. – Отказ в помощи властям означал бы лояльность к сепаратистам. А это на Крокусе карается смертной казнью.

Петров закашлялся, подавившись куском хлеба.

– Смертной казнью?! – Откашлявшись, воскликнул он. – Соня, на смертную казнь ввели мораторий еще тысячу лет назад!

– Это Крокус,здесь всеми делами заправляет мэр. – пожала плечами Блэйд. – Раньше здесь все было по-другому. Но времена меняются. Мир не стоит на месте, Леша.

Соня о чем-то задумалась.

– Ты бывала здесь раньше? – Спросил девушку Леха, с аппетитом хлебая щи.

– Да… – задумчиво ответила Блэйд. – Это было очень давно. Как будто в давно забытом сне.

Соня снова о чем-то задумалась.

– Хочешь щи? – Предложил девушке Леха, решив отвлечь ее от размышлений, или хотя бы сменить тему разговора.

– Нет, – улыбнулась Соня. – Я лучше съем котлету и выпью чашку горячего кофе.

Горячего кофе? Это в такую-то жару? Петров не стал спорить с девушкой и налил ей в чашку черного густого кофе из пластмассового кофейника. Затем, секунду поразмышляв, налил кофе и себе.

Блэйд поддела вилкой котлету с Лехиной тарелки и, скептически рассмотрев жареный мясной кругляш, откусила от него маленький кусочек.

– Вкусно, – прожевав мясо, констатировала она. – Здесь умеют жарить котлеты.

– Правда? – Не поверил Петров и в мгновенье ока запихал себе в рот целую котлету. Мясо действительно было хорошо прожаренным. Оно словно таяло во рту.

– Действительно вкусно, – жуя котлету, произнес Леха.

– Кое-что в жизни остается неизменным, – грустно улыбнувшись, произнесла Соня. – Котлеты здесь готовят так же вкусно, как и 10 лет назад, – Блэйд снова о чем-то задумалась.

– О чем ты все время думаешь? – Спросил девушку Леха.

– О будущем, – ответила Блэйд. – О будущем Федерации.

– Об этом… – Петров доел щи и принялся уплетать ароматное картофельное пюре. – Об этом пусть думает и беспокоится наш президент. Это его заботы.

– Ты прав, – согласилась Соня и хлебнула из чашки горячий кофе. Кажется, сейчас она не хотела с ним спорить.

– Знаешь, – продолжал Леха. – Я пообщался с местным аборигеном, и он наговорил мне кучу непонятных вещей о Федерации. Я с ним не согласен.

– Правда? – Соня внимательно посмотрела на джива. – И что же он тебе наговорил?

– Да так, всякую чушь, – отмахнулся джив. – По его словам, в Федерации отсутствует демократия.

– А разве это не так? – Спросила его Соня.

– Конечно, нет! – Воскликнул Алексей. – Федерация пропагандирует идеалы демократии, идеалы равенства и братства. Каждый гражданин ее населяющий имеет свои, одинаковые со всеми права, закрепленные государственной Конституцией. Каждый имеет свободу мысли, слова, вероисповедания. Разве все это могло бы быть в условиях отсутствия идеалов свободы и равенства?

– Свобода, о которой ты говоришь, это иллюзия, – сказала она. – Ты смотришь на мир глазами авторов книг и учебников, прочитанных тобой в школе и университете. А в действительности дела обстоят не так, как в них написано, – Соня немного помолчала, а затем продолжила:

– Когда-то Федерация действительно была такой, как описывают ее в твоих книжках. Тогда это было молодое, сильное государство – оплот порядка и справедливости в Галактике. Но… – Соня вздохнула. – Это было очень давно. За сто с лишним лет все неузнаваемо изменилось. Сейчас все, что осталось от прежней Федерации – это патриотические учебники, да добрые детские книжки, которые ты читаешь. Свобода стала иллюзией, честность и благородство превратились в притворство и ложь, добро в зло. И то, что жизнь современного человека стала счастливей, чем прежде – обман, – Блэйд грустно улыбнулась. – Внутренний распад Федерации, неустроенность социальной жизни граждан, ее населяющих, этнические конфликты, терроризм – все это маскируется правительством под маской стабильности и благонадежности. Сейчас власть имущие устанавливают законы, выгодные лишь для себя, а не для Федерации, не для граждан, ее населяющих. Законодатели давно забыли те идеалы добродетели, на которых строилась Федерация, и которые когда-то были ее основой, – Соня тяжело вздохнула и добавила. – Все превратилось в прах.

– Но, Соня… – Алексей несмело попытался возразить девушке. – Может быть, не все так плохо? Ты вот упомянула о правительственных реформах, но ведь не все они пошли прахом.

– Назови мне хоть одну, достойную уважения, – мрачно произнесла Блэйд.

– Ну, например, – Алексей задумался, пытаясь вспомнить политические события, которые он видел в «Новостях» по видеофону. – Например, недавно проведенная военная реформа.

– Это ты про внесенные поправки на счет военной обязанности? – Уточнила девушка.

– Да, – ответил Петров. – Каждый гражданин Федерации обязан пройти срочную службу в регулярной армии. Это долг Родине. По-моему, это правильно! Такая направленность реформы воспитает в будущем настоящих патриотов!

Соня улыбнулась.

– Если ты не идешь служить в армию, ты лишаешься гражданства. Ты – изгой Федерации. Это насилие над людьми и не воспитывает патриотизм, а возбуждает недоволсьво и ненависть, – Блэйд отхлебнула кофе из своей чашки.

– А для противников воинской обязанности есть альтернативная служба, – не унимался Петров.

– Угу, – промычала девушка. – И в твоем паспорте будет стоять зеленый штамп. А с такой пометкой лучшая работа, на которую ты сможешь рассчитывать на территории Федерации, – это мытье полов и чистка унитазов.

Алексей, сбитый с толку, молчал.

– Но в этом есть свое преимущество, – продолжала Соня. – Прошедшие «альтернативку» не превращаются в пушечное мясо.

– О чем это ты? – Не понял джив.

– Военная реформа идет не случайно, – задумчиво проговорила Блэйд. – Идет крупномасштабная мобилизация. Федерация готовится к войне.

– С Империей? – Спросил Леха.

Соня промолчала и посмотрела в окно ресторана. Снаружи начал накрапывать мелкий дождь. Его капли гулко барабанили по оконному стеклу, оставляя на нем водяные разводы.

– Мы почему-то верим, – вдруг заговорила девушка. – Что Империя и есть то Вселенское зло, с которым необходимо бороться. А что, если этим злом является тот социум,или та система ценностей в котором мы живем?Система потребления,погони за сиюминутными удовольствиями,жаждой наживы?

– Я не верю своим ушам! – Воскликнул Леха и тут же испуганно понизил голос до полушепота. – Ты говоришь как сепаратисты!

– Разве ты не понимаешь? – Ответила Соня. – Той Федерации, в которой ты родился и вырос, уже давно нет! – Блэйд замолчала, а потом добавила. – Мир изменился. Я чувствую это. Словно подходит к концу какой-то этап. Только конец этот меня не очень радует.