Одному Из Восемнадцати Динозавров

Рассказ Кубышки. «Сандра, – так начала царица водяных лилий свою исповедь, – мы так хорошо жили и вдруг в один вечер мой благоверный говорит: я ухожу к другой, она красивее и аккуратнее. В переживаниях и бессонных ночах я хотела отравиться, на помощь пришла соседка, она научила меня сварить из жёлтых кувшинок отвар и напоить благоверного, когда он придёт попрощаться с семьей, – Кубышка вздохнула, – мой Сёмка был такой красивый, высокий, добрый, весь из себя ладный, балагур и шутник, к тому же пел красиво. Мне все говорили: твой так красиво поёт! И как ни странно, когда он всё же зашёл домой попрощаться, то вдруг обнял меня, смахнул слезу и запел, он любил песню Рыбникова из кинофильма «Весна на Заречной улице». Сёмка засуетился, напевая: «Когда весна придёт не знаю…» Мы сели за стол, как он сказал, в последний раз вместе, я налила ему зелья кружку и подсластила, себе тоже, естественно, но в маленькую посудинку. Я же сказала, что Сёмка был очень добрый, поиграв на этой его струнке, попросила провести со мной последнюю ночь. Я так думаю, что именно отвар из жёлтых кувшинок сыграл свою роль, он, выпив, вдруг весь разомлел, глаза его загорелись, и он согласился остаться со мной на прощальную ночь. Мы провели её так, как будто она была первой. Любовь запивали в постели отваром до тех пор, пока не опустели кружки от напитка. Моя беда была в том, что я, как всегда, переборщила.

Кубышка разнервничалась и сомкнула на миг чашу, потом вновь распахнула её, – я всегда или пересаливала, или пережаривала, это от излишней старательности угодить супругу. Не скрою, может, где-то я была и неаккуратной. В ту последнюю нашу звонкую ночь он пил из моей кружки, а я – из его, в эйфории выпила больше чем положено и захмелела, всё остальное помню как в тумане. Когда же мой благоверный проснулся, то увидел перед собой не жену, а жёлтую кувшинку. Он стал кричать, но никто не приходил на помощь, кувшинка на его глазах вяла, в доме же не было даже грамма воды, выходит, я действительно была плохой хозяйкой, раз не имела ни капли воды. Я же сказала, что Сёмка по натуре был добрым парнем, он увидел, что цветок, каким-то чудом оказавшийся рядом с ним в постели, привял, сворачивался бутон, а стебель становился липким. Он принялся дышать на кувшинку, но это ничего не помогало, она медленно сгорала на его глазах. Наш дом был рядом с полустанком, где по обе стороны насыпи цвели красные маки, следом к ореховому саду кустился водосбор. Возле этой балаболки Сёмка, прижимая кувшинку к груди, припал на колено и вслушался.., из-под земли доносилось журчание, где-то поблизости пытался пробиться на волю ключ. Сунув кувшинку за пазуху, он стал разбрасывать землю по сторонам, делая воронку, злясь и кляня всех на свете. «Овод, помоги мне! – крикнул он своему кумиру». Злость залила лицо, оно исказилось, почернело и стало покрываться волосьями, он же не замечал перемены, выгреб воронку и просунулся через неё в пещеру из двух ярусов, внизу клокотало озеро, на радостях, что нашёл воду, он спрыгнул с настила из корневищ деревьев, подбежал к озеру, омылся водой, бросил кувшинку, которая тотчас начала погружаться на дно. Лишь после этого он обратил на себя внимание и оторопел – на гладкой поверхности чистой озёрной воды на него смотрел м е д в е д ь! Сёмка зарычал от горя так, что вскипело озеро, хлынуло к его ногам, обдав горячей волной. Он отскочил, оглянулся и увидел посреди озера большие круги, в них плескалось царство жёлтых кувшинок, над ними жужжал пресловутый Овод.

– Где ты?.. – спросил Сёмка, но ответа не услышал, поскольку не понимал языка цветов. А если бы он умел слышать звуки природы, не важно откуда они исходят, над землей или под землей гуляют, то знал бы, что я сказала такие слова: – я здесь, милый… – так закончила рассказ о своей неудачной семейной жизни та, которая в иной жизни приняла не самый худший облик, став царицей жёлтых водяных лилий.

 

t 

Кубышка развернула полубутон к розовому утреннему лучу и стала на глазах Сандры преображаться.

– Как ты прекрасна, как хороша, – тихо сказала Сандра, поменяв позу пловца, со спины перевернувшись на грудь, – жаль, что твой благоверный не заметил чуда твоего преображения.

– Наверное, ему просто это было не дано, – сказала Кубышка, – увидеть чудо перевоплощения не каждый может, но он хотел найти это в других, лишь сломался, правда, на помощь ему пришел его кумир, О в о д, который помог проникнуть в пещеру по наитию, следуя за его жужжанием.

– Что же мне делать, Кубышка? – спросила Сандра, – вот теперь я окончательно решила сжечь медвежью шкуру, может так это нас спасёт.

– Это ничего не даст для его нового преображения, если не принесёт ещё больше несчастий, лишь я прошу, не искушай Сёмку на моих глазах, то есть…

– Я поняла, что на берегу хозяин просто мстит, а мстительных мужчин я не люблю, – она засмеялась, – у женщин тоже должна быть своя солидарность, я же не царица, в конце концов, жёлтых кувшинок!

– Твоё преображение ещё впереди, – ответила Кубышка, – оно несколько затянулось, но, не дай бог, чтобы ты не стала каким-то ползучим гадом и не подкопалась под моё царство.

Сандра не успела ей ответить, раздался шум, потом странное сопенье, женщина испуганно оглянулась и сделала несколько рывков в сторону берега. Сёмка бил лапами о гладь озера, словно тем самым выражая недовольство в долгом купании Сандры.