Страница 31 из 48
– А я и еcть медведь, – Сёмка засмеялся, вытирая ладонью губы от чая, а та кувшинка, моя супруга дражайшая, только ей малость в жизни не повезло!
– Вроде бы и не пьян, а говоришь, как спьяну, – усмехнулся Генка, – а кто же, эта… баба о ч к а с т а я, – он повертел рукой у виска, – эта смурная баба?
– Л ю б о в н и ц а.., стало быть! – хромой захохотал, – вишь, какие у неё ц и б а р ы, – он продолжал хохотать, склоняя до земли медвежью шкуру, – сиськи по пуду – работать не буду, говаривали раньше в колхозах!
Генка, посмеиваясь, допил последнюю каплю жасминового чая в своё удовольствие, лишь сплюнул смятые заваркой жасминовые цветы. Сандра, не реагируя на смех, подняла с земли цветы и прислонила к мочке правого уха, и вот что она услышала: – будь осмотрительна, пришелица, Сёмка, мужчина в соку, это он прибедняется, что хромой, старый и лысый, в фокусе зеркала он совсем другой.
– Я уже слышала нечто подобное, – тихо сказала она жасминовым цветам, отвернувшись от мужчин, – чтобы это значило?
– У хозяина пещеры таких как ты ч е т в е р о, – цветок жасмина выпал из рук Сандры.
– Четверо? – она удивилась, – пока я видела в зеркальной глади озера только своё отражение, – она нагнулась, подняла жасминовый цветок и стала обрывать его лепестки, – но если у него их четверо и хватает на всех, то я могу быть и пятой, – она язычком сжевала лепестки, закашлявшись от их горечи.
– С кем ты говоришь? – хромой повернул за плечо Сандру к лицу и вылил остатки жасминовой заварки на железнодорожную насыпь, поставил кружку на подножку матрисы.
– Сама с собой, – Сандра усмехнулась, поправила вырез платья и стала заплетать волосы в косу, – очень душно, как перед грозой.
– Я рад, что память возвращается к тебе, а с ней и прежние ощущения.
Сёмка обнял Сандру, – возьмём орехов для устриц и пойдём домой,– он стал обхаживать женщину, помогая ей заплести косу.
Генка отвернулся, взял кружки, внёс в кабину матрисы, потом сбросил пакет с орехами, – спасибо за кувшинку, – машинист захлопнул дверцу, и матриса тронулась в путь по маршруту.
Хозяин же потянул Сандру в тень раскидистого ореха, росшего почти рядом от железнодорожной насыпи, как бы предвещая начало ореховой рощи в полустанке, сбросил на землю шкуру.
– У меня в запасе лишь полчаса, Сандра, – он попытался обнять её и усадить на шкуру, – те самых полчаса, которые дает мне провидение на ощущения настоящего мужчины.
– Так мало! – Сандра вскрикнула слегка, пытаясь отвести цепкие руки, – может, ты не тот, кого я знала в пещере, мои глаза слезятся на солнечном свете, к тому же земные ориентиры возвращаются не сразу. Сандра отбивалась от домоганий хозяина.
– Так важно, кто я сейчас?– он вздохнул, чувствуя, что ничего не получается в тени, падающей от орехового дерева, – неужели я такой противный?! – он стягивал с неё платье, оно от жары прилипло к телу женщины и не поддавалось скользким и влажным рукам.
Сандра смеялась, раззадоривая его пыл ещё более, она складывала руки на груди, закрывая доступ к змейке платья.
– Ах, ты мать честная! – сетовал он, – какое роскошное тело, а я не могу с ним совладать, – шептал он Сандре, пытаясь подмоститься к её пахнущим тайникам, – какое тело…
От ласк Сёмки женщина разомлела и уступила ему неожиданно очень простым способом. Мужчина в соку сорвал в тени ореха полевой цветок, и положил сизый росток во впадину её груди, и вдруг женщине стало так хорошо от дуновения цветка лугов, она залюбовалась его формами и завела с ним тихие речи, тот же пытался нащупать змейку и расстегнуть её.
– Василек, что мне делать? – спросила Сандра цветок, – жасмин открыл мужскую тайну, сказав, что у него их четверо?
– Если у женщины всё созрело для ощущений, – ответил василёк, – зачем их скрывать от того, у кого ты можешь быть пятой, – василёк прилип к женской груди ещё сильнее, – выходит, что на тебя у мужчины больше опыта, – лукавил василёк, нежась под солнечными лучами в вырезе платья.
И пока Сандра вела беседы с васильком о премудростях опыта мужчин, Сёмка всё же усадил Сандру на медвежью шкуру, обнял женщину за шею и вновь попытался оттянуть змейку до талии, обнажить её спину. Сандра неожиданно громко рассмеялась, подхватила василёк и помахала цветком над верхней губой Сёмки, потом принялась раздевать мужчину, однако солнце вновь ослепило её глаза, и пришелица так и не увидела, насколько красив тот, у кого она стала пятой в непривычных неземных ощущениях. Прошло полчаса, Сёмка отдёрнул подол платья Сандры, подхватил медвежью шкуру и снова набросил её на плечо, и как бы вырос в женских глазах, стал высоким, красивым, просто одно загляденье. Сандра прищурилась и сама обняла хозяина пещеры.
– Пора домой, Сандра, – он сбросил василёк с верхней губы, подтянул змейку до самой шеи, задев несколько кожу. Сандра, закашлявшись, вскрикнула и отвела мужскую руку.