Страница 25 из 48
– Что будет, если я сожгу эту шкуру? – тихо спросила Сандра, – а пепел развею, тогда Сёмке некуда будет деваться, и я увижу его голым, – женщина рассмеялась.
– Это опасно, – сказал белый водосбор, – пещера держится на энтузиазме бурого медведя, сразу вырвется горячий ключ на волю, начнется наводнение, а это же гибель для жёлтых барышень, – продолжил разговор другой цветок, – ты заметила, как в полдень всё царство оживает, распахивает чаши и охватывает ароматом пещеру, даже мы, столь неприхотливые цветы, в отдалении от озера дышим им, энергией кувшинок.
– Кубышка может погибнуть, – вступил в разговор новый голубок, – гейзер выйдет из-под контроля, причинит Кубышке ожоги, мы не хотим стихийного бедствия, потому что оно коснётся нас, так или иначе.
– Я сплю в той хижине ,где он сам сдвигал заветный камень, чтобы дать мне возможность напиться, – сказала Сандра.
– Как он был неосмотрителен, – протянул один из тёмных соцветий и заволновался, – нам кажется, не надо спешить сжигать шубу, лучше дождаться рассвета. К тому же, разве Сёмка был груб с женщиной?
Сандра смутилась: – вы что, всё видели? Вы знаете?..
– Мы же кумушки, – водосбор засмеялся, – нас же ещё называют в народе травой сварливой бабы, мы всё про всех знаем, все здешние легенды нам открыты.
– Всё было хорошо до той минуты, – сказала Сандра, – пока Кубышка случайно не приоткрыла мне тайну, что Сёмка не медведь, а мужчина, к тому же с двумя лицами. На земле он хромой, лысый и похож всем обликом на мелкого сквалыгу, под землей же – в пещере он, прикрытый шкурой медведя, вызывает интерес мужскими качествами.
– Разве плохо, что медведь в пещере поступает, как настоящий мужчина, – удивился синий венчик водосбора, – их так мало осталось на земле, – сам голубок синего венчика был похож на бабочку и понемногу стал различаться, по всей вероятности, над землей забрезжил рассвет, и его первые лучи уже проникали сквозь трещины.
Вскоре в пещеру, словно подслушивая. проник розовый луч
– От мужчин всегда одни проблемы, – ответила жёстко Сандра, – они подчас беззаботны и хотят жить лишь в своё удовольствие.
– Сёмка другой, – продолжил тот же белый водосбор, – он поднял пещеру на своих плечах, очистил и наши кусты от всяких репьёв, притянул их ближе к источнику, потому что наши корни также стали касаться истоков гейзера, дремавшего под камнем в пещере, прочистил озеро и воскресил жёлтые кувшинки.
– Он спас и меня, – продолжила Сандра эту мысль, – лишь мне не понравилось то, что он воспользовался ситуацией и стал пить мои соки, в моём теле сейчас какое-то недомогание.
– Может быть, тебе было мало, – засмеялся хитрый темно-коричнерый цветок, уже вкушая близость розового предрассветного луча.
Сандра не ответила, она стала сворачивать шубу, пытаясь её разорвать, но плотная кожа усилиям не поддавалась. В тот миг женщина ощутила крепкий запах пота, она передёрнулась плечами и с испугу сунула шкуру под камень, присела на него и запела. Однако вблизи никого не было, хотя запах пота не развеивался, Сандра раздвинула кусты водосбора и стала как бы с ними играться, но они тотчас поникли, словно уснули, возможно, крепкий потный запах плохо подействовал и на них. Однако после того, как она вышла из кустарника, увидела картину, которая повергла её в шок. Пришелица вскрикнула, к месту двигался, припадая на правую ногу, нагой и убогий старец, стуча зубами от озноба.
– Почему ты коснулась моей одежды! – он пытался ударить, но Сандра успела сорвать водосбор и размахнулась цветком, – я открылся перед тобой, ты воспользовалась моей тайной,– он выхватил из-под камня медвежью шубу и набросил на плечи.
Сандра отшатнулась, но старец успел схватить её за руку и с размаху притянул к себе. На её глазах медвежья шкура преобразила того, кто под ней находился. Старец раздался вширь, принял полусогнутое положение и вдруг зарычал: – что ты здесь делаешь, Сандра? Разве ты здесь должна была ночевать? И почему ты вся мокрая и дрожишь?
Сандра на мгновение потеряла дар речи, пытаясь вырвать руку, лишь Сёмка был настойчиво угрюм. Розовые лучи всё более и более проникали в пещеру, обволакивая её мягким светом и возвещая о рассвете на земле.
– Не гоже женщине дрожать, – сказал он, – сначала я тебя согрею, потом выслушаю твои объяснения, почему оказалась у водосбора, – он стучал зубами от озноба, – ты вошла в мою тайну, коснувшись шкуры и пытаясь её разорвать, – он глубоко вздохнул, – теперь по твоей прихоти я ни медведь ни человек, хуже всего быть средним, ни то ни сё!
Сёмка оттянул змейку на платье, провёл лапой по спине, обхватив её груди и сдавив так, что Сандра вскрикнула:
– Не бойся, я женщин не ем, – сказал он глухо, – от тебя лишь требуется покорность, раскройся, как жёлтая кувшинка, которая на заре выплывает на поверхность озера, – он прищурился от луча, бьющего в глаза, – ты нарушила мой распорядок в пещере, обычно в это время я сижу на берегу озера и любуюсь восхождением царства кувшинок, особенно хороша одна, самая высокая с жёлтыми зрачками. Мне кажется, что её когда-то глаза были полны изумруда, когда я заглянул в них, они заиграли.