Страница 29 из 73
Я закончила гневную тираду, выпуская пар носом, словно бык. Костяшки пальцев побелели — так сильно сжимались кулаки, будто готовились встретиться с физиономиями обидчиков. Грудь ходила ходуном, а клокочущая внутри ярость давила на ребра, мечтая вырваться наружу.
Бен спокойно ждал, пока я успокоюсь, но спустя три минуты я все так же тяжело дышала, поэтому он тихо заговорил. Его голос был мягким, успокаивающим — не удивительно, что мне захотелось зарядить по красивому лицу чем-нибудь тяжелым.
— Ты злишься, Лоис, потому что тебе не все равно. И тебе не может быть все равно в отношении отца, — поспешил добавить он, увидев, как резко я втянула воздух, — но даже Люси двигается дальше. Однажды ты уже поступила как она, помнишь? Ты прекратила отношения, как только узнала о неверности. Так последуй ее примеру еще раз. Прошло уже пять лет.
Бен мягко улыбнулся и коснулся пальцем моего подбородка, призывая к зрительному контакту.
— Ты не должна продолжать держать в себе обиду. И ты не можешь избегать серьезных отношений вечно.
Я избегаю любых романтических отношений, если уж на то пошло, не только серьезных. Но Бену только скажи — на лице тут же вырисуется ухмылочка. Это одна из причин почему обсуждение романтических отношений в нашей с ним дружбе — табу. Если нужно выговориться на этот счет, каждый из нас идет к Келли. Вернее, Бен идет. Мне-то не о ком ей поведать.
А вообще, не так уж долго я одна. Пять лет — это не «вечно». Хотя, пожалуй, каждая вечность с чего-то начинается.
— Я не могу просто отключить это, Бен.
— Никто не говорит, что это просто. Я тебе помогу. Начнем с письма.
— Письма? — злость во мне сменилась замешательством.
— Писем, если точнее. Напишешь все, что накипело. Адресата будет три: Трэйси, Марк и отец. Может, четыре, — он качнул головой и направил на меня пытливый взгляд, — если мой отец все же наговорил лишнего на днях.
Я неуверенно пожала плечами. Не знаю, что чувствую к мистеру Бенксу. От него знобит, от его слов хочется плакать, но понять, почему меня настолько задевает его неприязнь — задача со звездочкой. Мне нечего ему написать.
Бен тактично кивнул и продолжил излагать мысль:
— Затем напишешь еще по письму им же.
Я вопросительно подняла бровь.
— На случай, если забудешь что-то упомянуть в первых. Можешь просто писать все, что в голову придет, и во стольких письмах, во скольких хочешь. Если уместишь всю злость в два, то третьи письма будут с выводами. В идеале с прощением, но как минимум с тем, что ты вынесла из этой ситуации.
Я хмыкнула. Ну да, ну да. Что не убивает, делает нас сильнее; каждый обидчик — учитель, посланный нам Всевышним.
— Эй, — улыбнулся Бен, будто прочитав мои мысли, — ты ведь теперь поразборчивее в парнях и носишь булавки на вечеринки. Это уже что-то.
В чем-то он был прав, поэтому я перестала фырчать и уточнила:
— И мы их отправим? Я не против, но не отцу. Если он узнает все, что я думаю, не уверена, что станет и дальше притворяться, что любит меня.
Вряд ли я смогу с этим смириться.
— Мы их сожжем. Устроим погребальный костер грызунам в твоем сердце.
— Очаровательная метафора, — закатила глаза я.
— Весьма признателен, — проигнорировал мой сарказм Бен.
Мы долго стояли в тишине, пока я обдумывала его предложение. До меня даже не сразу дошло, что кручу кольцо на безымянном пальце. Пожалуй, это еще один невроз. Отлично. Бену о нем знать не обязательно.
Спрятав руки за спиной, я кивнула:
— Сделаем это. Но ты их читать не будешь.
— Сама мне прочтешь?
Я покачала головой.
— Как твой психолог, я должен знать, — настаивал Бен.
— Как мой психолог, ты должен быть внимателен к моим желаниям, — парировала я.
— Да брось, ты ведь со мной всегда делилась.
— Вот видишь, ты уже все знаешь.
– Лоис.
— Бенджамин.
Мы вперились друг в друга взглядами, устроив немую борьбу.
Конечно, Бен в курсе моих дрязг с сестрой, недомолвок с отцом, ссор с бывшим, но самоанализ на то и самоанализ, чтобы не давать другим увидеть всю темноту твоей черепушки. Мало ли какие давние обиды всплывут и какую форму примут.
— Послушай, — решила объяснить другу свою точку зрения я, — если ты будешь их читать, то волей-неволей в процессе написания я буду пытаться предугадать твою реакцию и…
— Фильтровать мысленный поток, — кивнул Бен. — Да. Точно. Ты ведь после любых эмоциональных потрясений даешь себе время на это.
Я захлопала ресницами. Сама бы лучше не сказала.
— Верно. Может, я напишу, а там уж решу, давать тебе читать письма отцу и Трэйси или нет?
— То есть Броуди точно под замком?
— Давай оставим мое нижнее белье при мне, — попросила я. — И вообще, вся твоя хваленая терапия может не сработать. В таком случае я просто почувствую себя дурой, если открою перед тобой этот ящик Пандоры [23].
— Во-первых, не ставь слова «я» и «дура» в одном предложении, — строго сказал мужчина, заставив уголки моих губ подпрыгнуть. — Во-вторых, это сработает. Я помню технику еще с первого курса, когда посещал лекции по психологии.
— Ты применял ее?
— До сих пор иногда применяю, — у глаз Бена собрались лучики солнца. — Ты же видишь, я на отца не кидаюсь.
Я нервно засмеялась:
— Это показатель.
— Он хороший отец, — тихо добавил друг после небольшой паузы. — Просто временами…
— Верю, — прервала оправдания я, мягко улыбнувшись. — Не будь он хорошим отцом, у него не вышло бы воспитать такого мужчину, как ты.
Лицо Бена как-то разом расслабилось, а я, недолго думая, схватила его за руку и потащила на улицу.
— Куда это мы? — удивился он.
— Отвезешь меня в город. Нужно купить крафтовую бумагу и цветные конверты.
— Твоя решительность радует, но мы же будем жечь твои обиды, а не делать оригами.
— Если уж им помирать, так красиво.
Бен скривился. Знаю, сейчас он, вероятно, недоволен тем, что ему придется брать машину матери, оранжевую ауди. Сама не разделяю восторга Роуз от катания в апельсине, но, по ее словам, этот цвет способен влиять на энергетику человека, исцеляя от пессимизма и депрессии (считайте, я закатила глаза), и, учитывая, что Келли одолжила авто Бена, другого варианта у нас нет.
— Ты ведь умеешь водить, Лоис, — хотел отвертеться мужчина. — Может, ты как-нибудь сама?
— Пожалуйста, Бен, — протянула я и состроила глазки, как это делает Полетт.
У нее работает, так почему бы мне не попробовать?
— Ты гораздо более ответственный водитель. Мне с тобой за рулем спокойнее.
Бен тяжело вздохнул, но спорить не стал, что дивным образом подняло мне настроение. Надеюсь, он выберет ту же тактику, когда я намекну, что тем, кому только постановили расстройство психики, полагается фисташковое мороженное.
— Обожаю тебя, Бен, — хихикала я, спрыгивая за ним по ступенькам.
— Еще бы, — самодовольно хмыкнул он.
Примечание:
[23] Ящик Пандоры — сосуд, полученный от Зевса, из которого после открытия по миру разлетелись все несчастья и бедствия, а на дне, под захлопнутой крышкой, осталась одна лишь надежда.
31
Мы решили заехать в Baskin-Robbins [24] по дороге домой. Я потирала руки в предвкушении порции холодного лакомства, когда Бен вышел из машины и приблизился к дверце с моей стороны. Он наклонился, чтобы взглянуть на меня через окно:
— Ну, и чего мы ждем?
— Джентльмена, который поможет даме выйти, — сладко пропела я и не шелохнулась.
Звук открывающейся двери заглушил смешок Бена. Он протянул мне руку, и я с благодарной улыбкой приняла его галантный жест:
— Как чу́дно, что в мире еще есть мужчины, которые знают, как вести себя с женщиной.
Бен выглядел таким довольным, словно был еще дошколенком, а добрая тетя Лоис подарила ему велосипед.