Страница 22 из 73
— Лоис, дорогая, — Роуз подошла ко мне с бутылкой шампанского в руке, — ты будешь?
О, как я была рада, что она спросила. Что подошла и дала мне возможность не блеять, стараясь держать ответ перед ее мужем. Однако в голове свежо было придание о том, чем закончилась для меня выпивка в последний раз. Тогда я пила ненамеренно, кончено, но сейчас предпочла сознательно отказаться.
— Спасибо, мам, мне тоже не нужно, — так же мягко отказал Бен.
«Жених» получил от меня благодарную улыбку. Он всегда был солидарен со мной и Келли, когда мы проводили время вместе.
— Я хотел бы произнести тост, — сказал Пол, вынудив отца оставить в покое несчастное подобие птицы из семейства утиных.
После речи с пожеланиями здоровья, успехов и прочих радостей жизни, к которым мне хотелось добавить «оттепели во взгляде и голосе», мы все соприкоснулись бокалами, стаканами с напитками и вернулись к трапезе.
— На брудершафт? — спросил меня Бен спустя пятнадцать минут, поднимая стакан с яблочным соком.
— Если ты надеешься на поцелуй после, женишок, — шептала я, — то нет.
— Вот так и делай им предложение, — улыбнулся Бен, — потом никаких поцелуев не дождешься.
Я прокрутила последнюю минуту в голове. И теперь мне казалось, что мы говорили недостаточно тихо, а сам смысл диалога подозрителен. Недолго думая, я поцеловала «жениха» в щеку.
Мне давно следовало подарить Бену этот поцелуй. За все те разы, что был рядом долгие тринадцать лет.
Удивительно, как быстро это касание меня согрело. Или, может, просто глыба в темно-синем костюме перестала посылать в мою сторону арктический ветер?
23
Я старалась не подавать виду, но у меня было стойкое ощущение, словно руки немеют от холода.
— Итак, Лоис, — заговорил мой личный морозильник, — вы учитесь вместе с Келли, верно?
— Так точно, — пискнула я.
Еще бы честь отдала, умница!
— Не стоит так нервничать. Вас здесь никто не съест.
Конечно, подумала я, любой, кто попробует это сделать, сломает зубы об ледышку, в которую вы норовите меня превратить.
— И все же, в отличие от моей дочери, вы решили углубиться в физику.
Прозвучало это как утверждение, но с явным намеком на необходимость пояснения причины подобного выбора.
— Да, — неловко улыбнулась одна рыжая трусиха, — я выбрала физику. Теоретическую. По крайней мере, пишу диплом физика-теоретика.
Зря, ой как зря я выбрала эту специализацию! И речь сейчас не только о самой физике. Могла ведь в экспериментальную податься. Шарахнула бы молнией пару раз — получила прическу круче, чем у Келли. Хотя после Аварии с Жидким Азотом, профессор Макги (да и ни один из преподавателей интересующей кафедры) не взялась бы за мое попечительство.
Однажды на лабораторных работах я имела дело с жидким азотом. Забавная штука. Абсолютно безобидная на первый взгляд. Но при желании убить человека можно ложкой, а работу с жидким азотом превратить в Аварию.
Удумала я, значит, пренебречь ненадолго защитными перчатками и проверить эффект Лейденфроста [16], вылив немного этого чудного вещества на руку.
Дело в том, что на предшествующей лабораторным работам лекции нам продемонстрировали занимательные махинации с жидким азотом, в ходе которых лектор даже выдохнул немного белого дыма, напомнив мне ледяного дракона из книги, которой тогда была увлечена. Я же хотела всего-навсего ненадолго почувствовать будоражащее касание морозной жидкости, обволакиваемой теплоизолирующей прослойкой пара. Ничего криминального, верно?
Ловкость моя, однако, где-то на уровне мешка с картошкой, а делать все приходилось впопыхах: пока не увидел лаборант и не вернулся мой напарник.
Чистое везенье — второй как раз подходил к рабочему месту. Задержись он на минуту-другую, ампутировали бы мне мою любимую ладонь.
Завидев, как грациозно я уронила сосуд Дьюара [17] и, желая найти опору, сунула руку в емкость с жидким азотом, Бадди в три шага пересек расстояние между нами, вытащил мою руку и перехватил сосуд, вернув ему вертикальное положение.
Тем не менее, этого хватило. Ожог? Да, заверните мне с собой, пожалуйста! Первой степени, будьте любезны.
Профессор Макги отправила нас за медицинской помощью, а после — лично меня к декану. Там, на ковре, они дружно осведомили меня, что за всю историю физического факультета я стала первой и единственной, кому удалось последовательно нарушить все правила техники безопасности и проявить крайнюю степень безответственности.
Здорово хоть где-то быть первой и единственной.
Я кратко обозначила необдуманность своего выбора присутствующим за столом, ловко обогнув Аварии — о, да, их было предостаточно! — и свои тайные мечтания о шевелюре Эйнштейна. Должно быть, для них это было забавным дежавю, ведь нечто подобное говорила Ева о своем образовании астронома.
— Верно, в этом и кроется ответ на вопрос, почему вы сейчас здесь, а не на практике, — неодобрительно заметил мистер Бенкс.
Он с упреком покосился на дочь, что упорно смотрела куда угодно, только не на него.
Я же смиренно уткнулась взглядом в тарелку:
— Полагаю, что так.
— Ваши родители считают приемлемым такое халатное отношение к избранной специальности?
— Я ошиблась с выбором, но мои родители поддерживают меня, несмотря на это. Они готовы принять любое мое решение, лишь бы я была довольна.
Хотя, насколько могу судить, родители Келли в вашем лице придерживаются иного мнения.
— И почему университет Каролины? — продолжил допрос мистер Бенкс. — Мне не удалось понять столь иррациональный выбор Бенджамина, когда его принимали в Массачусетский. Келли и вовсе не рассматривала других вариантов. Может, хоть вы можете обосновать, чем руководствовались?
Да, могу. Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл входит в топ-30 высших учебных заведений США — далеко не худший показатель. Бен поступил туда, а не в Массачусетский, потому что так мог приезжать к семье чаще (пять часов в дороге — не четырнадцать), а мы с Келли — потому что мартышки. Нам хотелось быть с ним.
К тому же, Бен всегда придерживался мнения, что университет не «делает из биомассы человека». Не наличие образование определяет тебя как личность. А стать специалистом в той или иной области под силу лишь нам самим. Этого можно достичь хоть в подвале, если иметь достаточную мотивацию.
— Лоис одна из лучших на потоке, — попыталась спасти положение Келли, за что я готова была ее расцеловать. — Думаю, при таком раскладе нет разницы, где именно она получает образование, пап.
Что-что, а вранье Келли давалось всегда с завидной легкостью. В действительности ученик я довольно посредственный. К счастью, моя специальность не связана с медициной, строительством или правоохранительными органами, а значит, жизни людей не угрожает скудность моих познаний в выбранной сфере, и можно со спокойной совестью послать подруге тайную благодарную улыбку.
Мистер Бенкс решил оставить комментарий дочери без внимания, тем более, что ему давно уже стало ясно, в каких отношениях с учебой мы находимся на самом деле.
— И кем при подобном раскладе вы намерены стать по окончании университета? — последовал очередной требовательный вопрос.
Терпеть не могу подобные.
В детстве, когда меня спрашивали: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», я отвечала: «Хорошим человеком», потому что меня так мама научила и потому что это было правдой. Но что-то подсказывает, в данной ситуации подобный ответ не возымеет должного эффекта. А признаваться в том, что я понятия не имею, чем хочу заниматься по жизни — не вариант.
Могла бы пошутить, что собираюсь стать изобретателем: выведаю секрет Стивена Бенкса и создам прибор, способный высасывать душу. Спорим, смеялась бы только я?
Впрочем, что не скажи, вряд ли в комнате потеплеет.