Страница 55 из 61
- Там снаружи, у врат, твой брат. Хулит храм Господа непотребными словами. Тебе лучше заставить его уйти по-хорошему, иначе его арестуют за такие оскорбления.
Есть же провидение: вот брат сам пришёл к нему.
- Хорошо. Я поговорю с ним.
Священники приотворили резные кипарисовые двери, и Анна проскользнул в притвор.
- Анна! Хвала Богу, что ты здесь! – вскричал в крайнем возбуждении и в горячке Симон. – Скотина Садок схватил всех муз. Их надо немедленно освободить. И наших мастеров. Помоги же мне!
- Но это невозможно, - холодно промолвил Анна. – Я полагал, ты понял уж, кто они такие. Мастера изменники все поголовно, а музы – блудницы, которых ожидает Божий суд.
- Божий суд! Да в своём уме ты, Анна?! На чьей ты стороне, в самом деле?
- Я лишь следую воле Всевышнего. Пора бы и тебе её принять.
- Предатель! Паршивая собака!
- Постыдись произносить родному брату подобные слова. Да ещё на пороге храма.
- Ты мне не брат отныне! – с ненавистью бросил Симон.
Хотя Анна намеренно ждал подобных слов, его сердце всё же болезненно сдавило.
- Что ж, ты неразумен, и мне очень горько это сознавать. Пусть ты отказался от меня, но для меня ты всё ещё брат будешь. Поэтому прошу, уходи отсюда. Иначе мне будет не спасти тебя от участи тебе подобных.
Симон бросился на него с кулаками, но Анна уже скользнул обратно в храм, и массивные двери снова наглухо сомкнулись. Священник во внезапно накатившем упадке сил измождённо прислонился к ним изнутри, в отчаянии спрятал горящее лицо в ладонях. Но он не мог не слушать гневных обличений брата.
- Анна! Ты подонок, Анна! Цадокиадская шваль! Ублюдок! Чтоб ты сдох!
***
- Останься снаружи, - попросил перед жилищем Перушима Соферим.
- Нет, я пойду с тобой, - заупрямилась Асия.
Уговаривать было бесполезно. Книжник тяжело вздохнул и переступил порог.
Перед кроватью Иана на коленях сидел Кафа Садок, опустив подбородок на сложенные перед собою руки. Он молился.
- Ваше святейшество! Пожалуйста, выслушайте нас! Это очень важно.
- А! – Кафа стремительно повернулся и стал во весь свой высокий рост. – Прекрасная моя госпожа! Вижу, мой друг пощадил вас. Его право. Впрочем, ему следовало сначала спросить меня.
Кафа огладил один из перстней, что носил на руке. Проследив за его непроизвольным, как будто даже привычным жестом, Асия вздрогнула: она где-то уже видела это кольцо.
Перед музой выступил Соферим и отодвинул её себе за спину, подальше от первосвященника.
- Ваше святейшество, город на грани катастрофы. Нужно немедля её остановить. Я знаю… я знаю, что надо делать.
- Неужели? И кто ты, юноша, которому ведомы пути Господни? – Кафа так и вцепился злым колючим взглядом в Соферима. – Но подожди… я много о тебе слышал. Да, я знаю тебя, - он протянул книжнику руку. – Помолись со мною о здравии брата моего, возлюбленного Иана. Худо ему стало. Но Бог милостив. Он услышит нас.
Соферим бросил быстрый взгляд на неподвижную фигуру Перушима, укрытую до подбородка своим же шерстяным плащом. Первосвященник и во время их встречи выглядел неважно, теперь же казался совсем восковым.
- Я молю Всевышнего, ваше святейшество, о благополучье его святейшества Иана и всех жителей города. Мы все в страшной опасности. Прошу, отпустите муз и всех мастеров. Они ни в чём не повинны. То сами люди собственными злыми деяниями навлекли на себя Божий гнев. Бог послал к нам своих дочерей, а мы не ценим его дара и поплатимся за это.
Вот оно, слова, которых он, Кафа, так жаждал, ответ, к которому шёл столь долго. Но теперь он стал уже совсем неважен и не нужен.
- И это ты преподносишь мне как величайшую истину, как откровение? Да вы оба неразумные малые дети. То Бог карает за грехи наши? За грехи мои? Прекрасно! Пусть, пусть наказывает, коли может! Пусть накажет за наше лицемерие, прелюбодейство наше, за нашу лживую в него веру. Мне Он не нужен! Сам дьявол служит мне, и мне наплевать на вашего Бога!
Кафа вскинул руку и снял с пальца кольцо. Тогда Асия наконец вспомнила его. То кольцо вложил ей в руку уродец, недочеловек, искуситель, демон Аэшма.
- Соферим! Он призывает демона!
- Асия, уйди отсюда сейчас же! – вскричал Соферим и ринулся наперерез Кафе.
Он понял вдруг всё сразу. Безмолвный человек на ложе лежал и не дышал – Иан был мёртв.
- Он убил его!
Кафа Садок со всей силы дёрнул Асию за волосы и намотал на руку, как моток верёвки.
- Что-то мой друг задерживается, - лживо и мягко протянул первосвященник. Губы поцеловали золотое кольцо, сладострастно, как сосок на груди любовницы. – Надо поторопить его.
***
Земля под самими ногами заурчала, и сотряслись вековые своды. Участился гулкий треск, всё поплыло и заходило ходуном. Люди повалились на пол. Раздался грохот, как будто разошлась сама земля. Ничего подобного Анна не слышал в своей жизни.
- Господень гнев! Это всё музы, бесовские отродья! Прикончим их сейчас же, чтобы не оскорбляли святых стен!
- Нет!
Анна бросился между музами и гневными цадокиадами. В руках они сжимали длинные ножи – красноречивое свидетельство, каков в глазах Кафы являлся Божий суд.
- Не смейте их трогать!
Взгляд Амфитриты – мольба и отражённое в них неземное совершенство, Анна видел только это. Её пальцы с силой стиснули его ладонь.