Страница 34 из 61
- О нет… Это пока только идея, мне самому сначала надо всё обдумать… Я же мастер, Соферим? Ну мастер же?
- Да, мастер, только успокойся.
- Не вздумай спать этой ночью. Заходи за мной. Сегодня мы попадём внутрь.
- Брат-Елеазар не покидает архива ни днём, ни ночью. Так что если ты рассчитываешь, что он уйдёт, ты ошибаешься, - попытался остудить пыл брата Анна.
- Теперь это совсем не важно. Приходи ты тоже, Анна. Встретишь нас уже внутри. И вот тогда посмотрим, утру я нос твоему хранителю или нет.
Священник оскорбился.
- Даже и не вздумай! И не надейся! Ты что задумал? Я вам больше помогать не буду!
Но Симон как будто и не слышал возражений.
- Скоро узнаешь. Я только об одном прошу: проследи, чтобы все окна были открыты.
***
Вечер обращался в ночь, когда Соферим запрокинул через плечо старый холщовый мешок, вышел из скриптория и по привычной дороге направился к мастерской скульптора Михаэля. Дерзкий план держался в тайне; книжник доверился одной Асии. Муза отчаянно упрашивала взять её с собой, но юноша отказался напрочь. Неизвестно, успешной ли выйдет задумка и насколько она опасна. Соферим вообще не имел понятия, что же на уме у неугомонного друга: Симон так и не сказал.
За ставнями постепенно замирала жизнь, город засыпал. На одном лишь куполе у мастера Филиппа горело столько огня, что им можно было осветить весь Салим. В мастерской Михаэля тоже было светло: Соферима ждали.
Юноша осторожно приоткрыл наладом дышащую дверь и пролез в узкую щель. В большом зале, первом от входа, бессмертных творений как будто поприбавилось, хотя Софериму и раньше казалось, найти тут место для новых скульптур было задачей невыполнимой. В дальнем конце и по центру вытянутого подобно галерее зала, упираясь мощной головой в стропила, возвышалось скульптурное изображение человека неимоверных размеров. Книжник и подумать не мог, что мастерская способна вместить нечто настолько громадное. И всё же, чтобы установить леса вокруг фигуры, в потолке разобрали дыру, а остальные статуи составили тесным рядом прямо у входа.
Соферим не ожидал увидеть ничего подобного. Ничего настолько совершенного. Над статуей ещё полным ходом велась работа, но с первого взгляда было понятно, что скульптура обещала стать подлинным шедевром мастера. Огромный сильный человек стоял в горделивой позе победителя: торжественно и величаво. Обнажённое мускульное тело завораживало. Поражала гармоничность и уравновешенность точно выверенных пропорций. Лицо исполнено необычайной благородной красоты и силы духа. Сосредоточенный, обращённый поверх взгляд – в неоконченной статуе уже заключалась жизнь.
Застыв перед шедевром с открытым в изумленье ртом, Соферим не сразу услышал яростный окрик мастера. Истекающий потом на лесах Михаэль гневно требовал выйти вон.
- Жалкий мальчишка! Что за напасть принесла тебя сюда? Убирайся! Убирайся!
Внизу, у пальцев ног гиганта, сидела Иона, укрытая шлейфом из мраморной крошки. В отличие от мастера, рассерженного открытием тайны его нового творения, муза ласково улыбнулась нежданному гостю.
Соферим сверх меры растерялся.
- Мастер Михаэль… я… простите меня. Симон просил зайти за ним.
- А, этот остолоп! Его здесь нет, слышишь, нет! И мне всё равно, где его носит! Выметайся!
Оцепененье прошло, и Соферим и вправду поспешил поскорее «выметаться», опасаясь, как бы следующим словом мастера – тяжёлым и излюбленным - не стал брошенный в него молоток.
Куда запропастился Симон, книжник не представлял. Очевидно, только задуманный план мог занимать его. По здравому размышлению Соферим решил не дожидаться друга и сразу пойти к месту действия этой ночи.
У портика перед Садокским архивом было тихо, через ставни изнутри не пробивался свет. Вокруг ни души. В тиши разносился стук инструмента на стройке купола. Непрерывный деятельный звук, как в улье пчёл, сообщал о неумолимо грядущих изменениях. Светлый город никогда уже не будет прежним.
Соферим различил ещё один стук, сливавшийся на общем фоне, но чей источник находился куда ближе. Юноша сошёл со ступеней, завернул за угол и, к собственному удивлению, застал самого Симона.
Подмастерье задумал переплюнуть мастера и создать свой шедевр прямо на улице, из стены Садокского дворца. Балансируя на шаткой деревянной лесенке в три ступеньки, юноша самозабвенно орудовал молотком и троянкой.
Соферим подскочил к лестнице, испугавшись, что Симон сейчас сверзится с неё.
- Ты что, совсем с ума сошёл? Слезай!
Книжник с силой зажмурился, потому что сверху в обилии посыпалась мелкая каменная пыль, вдохнул и зашёлся раздирающим горло кашлем.
- Соферим! Не мешай!
- Ты что творишь?
- Осталось совсем немного. Подожди.
Скоро Симон и впрямь спустился и критично оглядел работу, заломив за плечо молоточек.
- Посмотрим. Иона сказала, должно сработать.
- Что сработать?
- Достаточно наметить основные точки, и, главное, точно знать, каков должен быть конечный результат. Видеть его так ясно в мыслях, как будто он уже существует перед тобою – вот, к чему должен стремиться творец. Это просто камень, и, как мастер, я способен подчинить его своей воле.
- Симон… мы все понимаем, что у мастера Михаэля свои странности, и, конечно, годы обучения у него не походят даром…
- Тихо! Отойди. Я хочу оценить пропорции.
Скульптор упёрся взглядом в стену. Даже во мраке было видно, что он ничего, кроме как изгваздать её, не сделал. Стену как будто изъел какой-то фантастический червь-камнеед. На высоте человеческого роста она вся испещривалась рытвинами, как от оспы, и хаотичными насечками.