Страница 27 из 61
- Я люблю Соферима, - повторила она. – Он добрый и справедливый человек, в нём нет зла.
Соферим знал, что никогда никого бы не полюбил так, как Асию. В его отношении крылась не только чувственность, не одно лишь наивное желание женщины. Она была его музой, той, с которой достигал высшего духовного единения и обретал самую суть. Он работал, и муза часами просиживала рядом, смотрела и ничего не говорила. В их молчании, в его сосредоточенности на деле рождалась магия созидания и преображения духа.
- Закрой глаза, – просила она.
Он рисует гравюру в книге, над которой трудится многие месяцы. Если он испортит её, придётся переписывать несколько страниц текста заново. Но он верит, закрывает глаза и погружается в темноту. Мир отходит к границе сознания, которое одно ведёт по незримому пути истины, следуя за эфемерным образом ещё не созданного творения. Оно уже существует внутри него, осталось только приоткрыть его всему миру. И слепая рука, направляемая ясным сознанием, рисует, рисует безошибочно и точно, а Асия, затаив дыхание, наблюдает, как рождается чудо.
Иногда она безжалостно и яростно сминала уже готовые листы.
- Сделай это по-другому, - шептала муза. – Подумай, в скольких поколениях оставят след строки, выведенные твоей рукой. Какие вопросы приведут их к тебе, какие ответы они захотят найти? Но сможешь ли ты дать их?
Он не злился на неё, потому что не мог, потому что она учила его видеть. Она была его воплощением. Любовницей. Музой. Другом. Сестрой. Соратником.
Соферим встрепенулся, отодвинул книгу и натолкнулся на понимающий взгляд Асии. Она отрицательно покачала головой: ничего.
Снова промах. Несколько дней, проведённых под крышей Салимской библиотеки перед кипами старинных книг и плохочитаемых свитков из архивов, не приблизили к разгадке. Ни в одной летописи, ни в одном трактате не приоткрывалась тайна ухода муз из города.
Книжник с силой потёр усталые глаза. Появление муз отмечало каждое столетие, что явственно следовало из книг. Но авторы разных эпох, как сговорившись, ни словом не обмолвились о причинах, побуждавших божественных дев раз за разом покидать город. Означало ли это, что они выполняли предначертанное и оставляли землю, чтобы вернуться и совершить то же самое уже для следующих поколений? Или они ждали тайного знака, что отведённое время вышло? Но предания старины молчали, не давая ответа.
- Три дня, и всё впустую, - никогда ещё Соферим не приходил от книг в такое разочарование. – Но должен же быть хоть какой-то знак, хоть малейший намёк!
Он принялся шумно перелистывать горой отложенные летописи.
- О музах почти нигде не сказано напрямую. Вычислить упоминания о них ещё можно. Вот, например: «Одна из морских жриц отравила колодец змеиным ядом. И немало опечалились люди проклятого города, ибо лишились последней воды в засуху, ниспосланную Богом на грешных сынов своих. Но сказала жрица моря, смотрите, я претворила смерть в жизнь, и узрели люди, что вода очистилась, и ушла из неё «чёрная смерть». И весьма возрадовались они спасению своему. Имя же девы, воду преображающей, Орифия, дочь моря».
Асия слушала, устало подперев щёку ладонью.
- Да, это одна из моих сестёр, Орифия, - подтвердила она.
- Или вот ещё: «В страшный год восстало море из берегов, и воды его взметнулись до небес, и подошли к воротам города, и уничтожили его до основания, и поработили жителей его, как некогда родили из чрева своего дочерей Бога и луны». Ничего не понимаю. Море подступило к воротам города, который отделён целой пустыней.
- Летопись была написана тысячи лет назад. С тех пор всё могло сильно измениться. Раньше город мог стоять совсем недалеко от моря.
- Именно, именно… Я надеялся хотя бы высчитать, сколько времени отводилось музам на земле, но едва ли это возможно. Всё очень разрозненно и неясно. Послушай: «Огненный дух колесом пронёсся по городу, уничтожая всё на пути своём. Драконы слетели с небес и принесли смерть на крыльях. Булава дьявольского медведя вонзилась в дом Господень, и рухнул Великий храм веры, поглощённый огнём и хаосом …». Иносказания предков похлеще любых нынешних загадок!
- Возможно, нам стоит поискать в другом месте, - неуверенно предложила муза.
- Боюсь, такого места не осталось. Мы перерыли всю библиотеку, я просмотрел все книги в скриптории, спрашивал мастера Эзру и скрипторов в других мастерских. Но даже люди книг не могут помочь. Но постой… - Соферим озадаченно покусал кончик обмакнутой в чернила кисти. – Есть ещё библиотека при Садокском скриптории, хранилище священных книг цадокиадов. Но только… только лишь братья общины могут беспрепятственно попасть в неё.
И тут его наконец осенило:
- Пришла пора обратиться за помощью к друзьям, как ты считаешь?
***
Что-то мягко шлёпнуло и размазалось об откос окна, однако, вдребезги разбив уединённую идиллию влюблённой пары в мастерской скульптора. Симон с рыком рванулся наружу, полный решимости отодрать за уши маявшихся бездельем уличных мальчишек, чьё любимое развлечение – забрасывать гнилыми фруктами жилища попавших к ним в немилость добропорядочных жителей. Но вместо оравы сорванцов чуть не словил второй снаряд прямо в лицо.
- Ах, вы Сатанинские отродья!
- Не хули всуе, друг мой, - расхохотался стоявший перед ним Соферим. – Прости, что пришлось отвлечь тебя от любовных затей. Как давно ты видел брата?
- Ну сегодня он заходил. Чего тебе надо?