Душа для Вампира

Вот она и решилась ему признаться.

— Что-то упоминала. Я решил, что будет лучше тебе самой рассказать.

Элис нервно обернулась назад, но толпа провожающих брела к машинам.

— Я... вижу... духов. Это странно, и поначалу меня это пугало. Но мама успокоила и сказала, что я просто немного особенная. Она научила не бояться. Но сейчас мне страшно. Она стоит рядом и гладит меня по голове... У меня мурашки от этого... Мне жутко... Я хочу, чтобы она ушла...

Элис расплакалась, судорожно подрагивая плечиками. Марон бережно прижал ее к себе.

— Не стоит бояться. Разве мама может навредить? Она теперь всегда станет тебя охранять. А странности... Ну, разве же это не чудесно — быть другой?

Июль 1934 г. Москва

В городской больнице было тихо. Такое здесь случалось не часто. Владимир Колосов, сорокалетний мужчина, преждевременно поседевший, но еще достаточно живой, рассматривал на свет снимок сломанной ноги. Темноволосый юноша поступил в приемник полчаса назад с закрытым переломом. Сказал, что неудачно упал со строительных лесов, но врач ему отчего-то не верил. Было во взгляде пострадавшего что-то чужое, фальшивое, а его странные голубые глаза, будто сияли изнутри. И непривычное церковное имя Марк так и резало слух.

Владимир услышал, как вошла дочь Анечка, принесла таз с гипсом и бинтами. Ей было шестнадцать. Бойкая и озорная, всё хватавшая на лету, всё желающая изучить и познать, во всём находящая повод для удивления и радости.

Ее практика скоро кончится и она, может быть, даже уедет по распределению в какой-нибудь небольшой городок, чтобы начать там самостоятельную жизнь. У нее многое хорошо получалось. "Природный дар," — про себя любил повторять Владимир.

Вот и сейчас она уже ловко фиксирует травму этому Марку, а он потом, для порядка проследит, чтоб все было верно.

***

У Ани были горячие руки. Настолько непривычные, что Маркусу на мгновение представилось, что его нога остыла до комнатной температуры. При отце она была медсестрой, и, когда только вошла, Вампир постарался себя контролировать, — пристальный взгляд мог ее спугнуть. Сейчас она была занята его ногой, и смотреть на нее никто не мешал.

У девочки было круглое личико, высокий рост и темно-русые волосы. Карие глаза, разрезом напоминавшие взор лани, пухлые губы и слегка курносый носик. Она была худенькой и казалась хрупкой и невесомой, но он чувствовал, что это не так. Всё в ней ложь, чтобы заманить Вампира, обмануть.

Резкий прилив злости оказался неожиданным и Марк скрежетнул зубами.

— Больно? — участливо спросила она.

— Угу, — процедил он.

Анна. Имя, как проклятье. Маркус занервничал, ощутив к Ане резкий прилив ярости. Представил, как его пальцы продираются сквозь ее плоть. Как горячий алый поток омывает их складки. Как упруго пульсирует под его нервами ее сердце, чвиркая от выдавливаемой крови. Затихает. Вибрирует. Вздрагивает. Последний раз. И тишина.

— Ну, вот и все, — ободряюще улыбнулась Аня, взяла таз с остатками гипса. — Выздоравливайте.

"Уйдет же!" — Маркус нервно дернулся, резко схватил ее за запястье. И почувствовал, как ей больно. Конечно! Ему ли не знать! Заметил, сколько страха в ее глазах. Невольно задумался, видит ли она его души или еще нет?! Интуитивно понял — нет. И тут же мысленно позвал своего помощника.

— Анют, ты куда пропала? — в процедурную пролезла взъерошенная голова и курносый смешливый парень быстро отыскал девушку взглядом.

— Я сейчас... Закончила уже... — Аня испуганно посмотрела на больного, стала высвобождать запястье. Маркус уловил сумасшедший пульс, обжигающий его ладонь.

— Спасибо… вам, — Марк снова стал милым и безобидным, но Аня дрожала, пока шла до двери. Ее каблучки потом дробно и быстро выстукивали по коридору.

— Не выходит? — спросил Марк у заглянувшего помощника.

— Я стараюсь, — он виновато отвел взгляд.

Марк знал, что щенок это бесполезен, а Антона включать в игру еще рано.

— Андрей, ты плохо стараешься. Анна должна уже жить тобой. Иначе ничего с нею не выйдет, — отчеканил Верховный.