Душа для Вампира

— Боялась, — Антон вздохнул. Солнце больно грело спину, пора уходить в тень. — Ты на солнце как? — спросил он. Анна задумалась и отчего-то насторожилась.

— Как всегда, — девушка пожала плечами, отвернулась и быстро спросила: — Кто она тебе?

— Аиша?! Жена. Была.

— А так можно?

— Любить?! Можно.

Анна хотела спросить не об этом, но уточнять не стала, — много доверия их сроднит. Ни к чему это.

— Она знала кто ты?

Антон покачал головой:

— Нет, Анна, поначалу не знала. — он чувствовал, о чём она хочет расспросить, вздохнул. Вампир помнил, как силен интерес щенка. Лучше рассказать все самому. Он поднялся, подал ей руку и повел в дом.

— Хочешь узнать как это, играть вампиру в обычную жизнь? — Ане хотелось исчезнуть. Каратель чувствовал, как сжимается ее ладошка, как мелко подрагивают пальчики и дергается запястье. Сколько нужно будет приложить сил, чтобы она умерла сразу, без боли? Каратель зажмурился, сглотнул наваждение, заговорил: — Сначала было непросто. Я учился не привязываться, не чувствовать. Нужно сначала научиться играть в жизнь. Воспринимать каждую перемену, как очередную роль.

Она юркнула в свой уголок, вампир сел напротив.

— Тяжело было? — её слова затихали, словно утрачивая силу.

— До нового укуса Маркуса, — Антон старался не смотреть на нее, чтобы перестала бояться. — Когда смиряешься с сотней духов за спиной, а в клыках собирается тёмный яд, тебе уже становится все равно.

— Он тебя несколько раз кусал?

— Да. Это потом мы… поняли, что проще сначала рядовому вампиру укусить, и только через время — Верховному. Учился он на мне и на Паше. Что-то здесь такое, — вампир похлопал себя по груди, — что не дало мне умереть. Зато я видел, как гибнут другие. Мы с Марком вместе писали "Свод". Знаешь, сколько было попыток? — хмыкнул он. Антон помнил — миллионы. — Мы бок о бок прошли с ним большую часть жизни. Вместе учились приспосабливаться, маскироваться, выдавать себя за кого-то другого. У меня было много обычных жизней, есть что вспомнить. А она была одной из самых милых жен, — мечтательная улыбка Карателя заставила Анну покраснеть. Она уже пожалела, что подтолкнула его к такой откровенности, но вампир был так увлечен, что остановить его она не посмела.

— Аиша обожала мед с орехами, вышивать шелковыми нитями и играть с детьми... Она любила наших детей.

— А... — Анна вовремя осеклась. Разве можно спрашивать о таком?

— Они не были вампирами, — догадался Антон. — Может, болели чуть меньше, резвились чуть больше, но были самыми обычными детьми.

— Что с ней стало? — не к месту уточнила Анна. Но так хотелось разузнать!

— Она умерла от старости. Я очень хотел её забрать, но любил больше, чем предполагал, — тогда у него еще просыпались чувства. Господи, как же давно! — Она бы не простила, если бы я её заставил. Я тогда впервые признался женщине в том, что вампир. Она все поняла. Не приняла, но молчала. И мы прожили всю ее жизнь, забыв о том, что мне нужно скрываться. На территории современного Марокко легко было никому не показываться на глаза. Когда пришло мое время исчезнуть, то несколько десятков лет её мужа на людях играл один из моих щенков, потом другой. Она постоянно твердила, что аллах её не примет, если она станет жить вечно, и все говорила, что "нет ничего прекрасней быстротечности жизни, ведь она оставляет свободу мечтам". Думаю, поначалу она мне просто не верила. Осознала уже потом, когда стала увядать, а я... нет.

— А почему нельзя постареть? — у Анны сжалось сердце, — так хотелось утешить его, — но не посмела, только осторожно попробовала увести разговор.

— Души. Вся сила в них. Но я тебя обманываю. Постареть можно. Слегка. Когда я стал другим, мне было лет... Сколько же мне было?! Чёрт! Я уже и забыл. Наверное, лет семнадцать. И сейчас я вряд ли выгляжу на столько же, — Антон хитро прищурился. Действительно, в сорокалетнем мужчине и не предполагался наивный подросток.

Она рассмеялась так звонко и задорно, что у него в груди всё сладко сжалось.

— Ладно, вижу, что с самочувствием твоим все в порядке. Не будем терять время, проведем несколько занятий. Только сначала — завтрак, — он хлопнул себя по коленям, поднялся.

Анна смешливая и возбужденная, вскочила следом и вдруг оступилась. Вампир не понял, как среагировал, как подхватил её и, выпрямившись, прижал к себе. Они были почти одного роста, и взгляды теперь некуда было отводить. Теплая, дрожащая, она замерла под его рукой и стала еще желанней. Ее бешеное сердце ударялось ему прямо в грудь, сбиваясь и подхватывая унисон его собственного ритма.

Анна хотела отвести глаза и не могла. Боясь упасть, она схватила вампира за руки. Теперь чувствовала, как туго напрягаются сильные мышцы, и не знала, как их отпустить. От него пахло дубовой корой и лошадью, а черные омутные глаза завораживали так, как никогда не получалось у зеленых глаз Андрея. Она почувствовала, как подкашиваются коленки, сладкое дрожание сводит икры и томное тепло расползается внизу живота. И не пугали ее духи, обступившие их со всех сторон и зашторившие серым туманом окно.