Страница 13 из 123
Ее сознание скрутило, вывернуло, швырнуло прочь. У нее и самой перед глазами искры замельтешили, только теперь уже личные, а не чьи-то чужие души. Потом вдруг стало пусто. Угасли огненные вспышки, оставили мир темным и чужим.
И стали проступать из тьмы слабые тени. Сначала не четко, едва уловимо, потом все светлее. Аня увидела, что стоит посреди сруба и в печи тлеют поленья. Они отбрасывали вокруг клочья света, слепили и мешали осмотреться.
Сама Аня стояла спиной к двери. Слева — лежанка с сундуком, справа — грубо сколоченный стол. Под ногами земляной пол и так тихо, что можно представить, как хрустко перекатываются комочки почвы, как впиваются в босые ступни.
За столом сидел человек, окруженный безглазыми серыми духами. Они толпились вокруг него, закрывая от нее дальний угол избы. Аня силилась припомнить его лицо и не могла. Ей хотелось, чтобы он её увидел, но глаза незнакомца оставались пусты и безучастны. Потом он сделал легкое движение пальцами, и серые тени скользнули к его уху. Послышался шелест.
Слов Аня не разобрала, но человек вдруг посмотрел на неё. Его удивление сменилось... радостью?! Он её видит? Чему рад? Он же... Да это же Антон! И почему она рядом с ним?!
Антон поднялся, несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза, улыбнулся чему-то и вышел прочь. Она вдруг ощутила, что он не хотел ее зацепить или испугать. А она... И рада бы его обидеть, да не может. Что здесь творится?
Задрожали кончики ее призрачных пальцев, судорогой скрутило суставы и мышцы, сердце (или что там осталось) приостановилось и заработало снова. Вернуться! Во что бы то ни стало — вернуться! К маме, к отцу, к себе самой! К Андрею и этому... Чтобы узнать, чтобы понять, чтобы решиться. На что только?
***
Ветер нещадно хлестал Карателя по лицу, заставляя вернуться в тепло. Сотни капель пронзали тело мелкими иголками, толщине которых мог бы позавидовать любой китайский целитель, но вампир не обращал на них внимания. Ему только хотелось набраться до чертиков, да уверовать в то, что ничего этого не было, что всё привиделось.
Он бежал прочь, инстинктивно путая следы, уходя всё дальше и не оборачиваясь. Мокрая одежда липла, душила, больно впивалась в тело, обхватывала руки и ноги десятком щупалец. Его бил озноб, потом жар. Ему было тошно и смешно. Он бросался наземь, бился в припадках, стонал и перекрикивал бурю. И везде вампир видел одно — её глаза, глядящие с укоризной и сожалением.
Невиданная в ту ночь разыгралась гроза. С рыком рвалось тугое небо, обнажая ослепляющее сосудистое тело туч, орошало густыми потоками землю, нещадно выламывая деревья и срывая крыши с домов. Несколько изб завалило, погибли люди. Но Антон узнал об этом много позже.
В ту ночь ему хотелось жить и умирать одновременно. Это с ним было лишь однажды. Когда яд Верховного стал для него родным.
***
Аня не понимала, что произошло дальше. Потемнели и раздвинулись тяжелые бревенчатые стены, пустили сквозь неё прохладный влажный воздух и остановились. Стало совсем темно, и вокруг ничего нельзя было разглядеть. Казалось, будто бы взывал где-то рядом одичавший ветер, молотил в стекло веткой и сыпал крупой.
Одно только было верным — сильная боль в голове и стук в висках. Хотелось унять их как можно скорее, но руки отчего-то не слушались, а тело стало чужим.
Тело? Её тело?! Аня действительно была в нём, и пальцы нащупывали колючее шерстяное одеяло, твердую постель и покатое дерево стены. Глаза поймали блики на стенах, пятна, тени от движения и... запахи. ЧуднУю смесь из знакомого и нового, в чем невозможно разобраться. Пока думала над этим, смешались вместе шорохи: под кроватью, снаружи и в деревянных стволах сруба. Везде ползали, шуршали, впитывали, капали и вздыхали. Мир стал совсем не таким, как она привыкла. Родной мир стал иным, хоть она его и узнала.
Она зажмурилась, боясь вздохнуть. Ожившее воображение живо рисовало картинки чудовищ, как в детских сказках, которыми стращала бабушка.
— Уже проснулась? Как ощущения? — от мужского голоса Аня вздрогнула. Но ещё сильней задрожала, осознав, что не слышала, когда он вошел.
И хотела бы ответить, да в горле пересохло. А он как знал! По шагам Аня угадала, что он прошел в сторону, потом к ней, близко-близко склонился. Так, что дыхание слышно. Холодную ладонь просунул под голову, поднес к губам жестянку. Запахло металлом и потянуло холодом.
— Выпей, станет легче, — тихо сказал он. Кто? Голос она забыла. Нужно глянуть, но как? Страшно ведь.
Глотнула прохладного чая, сердце чуть успокоилось, веки дрогнули и поднялись.
Антон уже отошел к огню, сидел на табуретке, грел ладони. В полумраке стал плохо различим, но пар от промокшей одежды Анна видела хорошо.
— Где я? — негромко спросила она. Горло ещё не слушалось, сипело.
— В надежном месте. Станет полегче — все расскажу, — туманно ответил он.
— Что случилось? Где мои родители? Андрей? — ей стало страшно.