Песнь камня

Извиняясь перед другими зрителями, они выбрались из ложи и поспешили за кулисы.

Князь не ошибся. Ашенграу стоял на рабочей галерее, держась за поручень, и задумчиво смотрел вниз, игнорируя взгляды рабочих, отвечавших за машинерию.

— Всё нормально, ребята, — проходя мимо, махнул им рукой Кёдолаи, ожег взглядом голубых глаз, — это всё так и задумано! — и техники обратились к своим непосредственным обязанностям, не обращая внимания на происходящее у них на глазах.

— Добрый вечер, ваша светлость, — снова широко улыбнулся Ашенграу, оторвавшись от созерцания сцены.

— Я рад, что ты посетил мой спектакль, — вежливо сказал Кёдолаи.

— Хорошая музыка, ваша светлость, только сюжет мало соответствует исторической правде, — заметил Ашенграу. — Что ни в коей мере не умаляет удовольствие видеть вас и… госпожу… Надо же, знакомое лицо! — он потрясенно воззрился на Янину. — Да это же, если не ошибаюсь, госпожа графиня? Бесконечно счастлив, ваше сиятельство! — он снова перевел взгляд на князя. — Снимаю шляпу, Кёдолаи. Ты провернул это тогда же? Это ж какую силу надо иметь… Или все-таки позже? Буду ли я иметь счастье повидать и его сиятельство? Впрочем, о чем это я, граф, несомненно, был бы третьим лишним…

— Дюла, ты его вышвырнешь наконец, или я сама должна это сделать? — спросила Янина, впиваясь от злости длинными когтями в кожу клатча.

— Перестань оскорблять мою невестку и убирайся отсюда! — приказал князь. — Это служебное помещение, посторонним тут делать нечего!

— Это я посторонний? — деланно поразился Ашенграу. — Какой же я посторонний? Без меня не было бы вашей пьесы!

— Была бы, — возразил Кёдолаи. — Твой персонаж нужен был для того лишь, чтобы добавить каплю экшна в кульминацию — кажется, я правильно выразился? В общем, не будь тебя, нашлось бы что-нибудь другое.

— Категорически не согласен, уж не взыщи, — покачал головой Ашенграу. — А потому изволь-ка вернуться на свое законное место — в зрительный зал — и наслаждайся собственным творчеством. А мы с твоим героем как-нибудь разберемся. Посмотрим, насколько этот щенок способен справиться с твоей ролью.

— Как это на тебя похоже! — вздохнул Кёдолаи. — Мериться силой с неопытным мальчишкой, которому сам же исковеркал жизнь. Наверно, бессмысленно предлагать тебе отойти куда-нибудь подальше от толпы и выяснить отношения один на один?

— Один на один. Ты серьезно? Тебе в прошлый раз мало досталось? — искренне поразился Ашенграу. — Ведь даже тогда, в Кёдоле, ты не обошелся без помощи — натравил на меня свое привидение.

— Наличие помощи, — наставительно произнес Кёдолаи, — говорит о хорошем характере и умении заводить друзей!

Ашенграу внезапно осознал, что попал под месмеризующие воздействие электрического взгляда князя, и резко обернулся. С другой стороны галереи стояли невысокий пожилой мужчина в странной одежде (впрочем, в театре и не такое видали) и широкоплечий парень с фотокамерой с большим объективом.

Ослепительно блеснула вспышка, в воздухе свистнуло, но Ашенграу уже был готов и пригнулся.

— Янина, стань позади меня! — рявкнул Кёдолаи, еще не договорив, резко дернул рукой, посмотрел на посеребренную пулю у себя в пальцах и, поморщившись, отбросил ее на доски галереи.

Ашенграу неверяще уставился на него.

— Ты… ты — с ними? Ты заодно со стервятниками?

— Уже то, что тебя выставили из их рядов, говорит в их пользу! — пожал плечами Кёдолаи.

Ашенграу снова обернулся к полицейским и как раз успел увидеть, как по галерее мчится к нему серый волк. Ашенграу зарычал, показывая клыки, плечи его раздались вширь, мышцы на груди и спине вздулись, он увернулся от броска зверя и гигантским прыжком перескочил на другую галерею, выше. Волк последовал за ним.

— Вот это правильно! — похвалил князь. — Блохастый! Гони его на самый верх! — он обернулся к Янине. — Ты помнишь, где твое место?

— У тебя за спиной! — с готовностью ответила она.

— Так-то, — и отдав честь младшему агенту, Кёдолаи крепко прижал ее к себе, сильно оттолкнулся от досок галереи и взмыл вверх.

 

 

Пришлось подтолкнуть дерущихся носферату и оборотня, чтобы выгнать их из здания на крышу, но это не составило особого труда, зато вред театру они там причинили бы минимальный. Сцепившись в клубок, рыча и пытаясь разодрать тело противника когтями, они катались по горбу крыши над сценой, каждое мгновение рискуя сорваться вниз. Кёдолаи и Янина с интересом наблюдали за дракой. В какой-то момент противники отскочили один от другого; грохоча по настилу крыши, прокатился заряженный миниатюрный арбалет и ударился о носок лакированной туфли князя. Кёдолаи ойкнул и поднял оружие. Волк бросил в его сторону многозначительный взгляд и снова ринулся в бой.

— Так вот как это делается! — протянул Кёдолаи, разглядывая арбалет, потом прицелился, опирая его о культю.

Целился он долго, каждый раз ругаясь, когда упускал удачный момент. Янина, устав ждать, посмотрела на князя и увидела, что руки у него дрожат, всё сильнее с каждой секундой.

— Боюсь, у нас произошло некоторое недопонимание, — признал Кёдолаи и опустил оружие. — Я не могу, — он аккуратно положил арбалет на настил.

Ашенграу поднял волка в воздух и швырнул о настил крыши, с жалобным воем тот покатился по скату, но застрял на карнизе внизу и с трудом приподнялся, опираясь на передние лапы. После нескольких попыток встать разбитый зверь пополз вверх по скату, беспомощно волоча распластанные задние лапы, но ему не хватало сил одолеть подъем.