Страница 73 из 109
Наши дни.
Весь обратный путь я думал про Аннику и вновь переживал волнительное чувство от нашей встречи. Немного успокоившись, набрал Грачёва:
- Я её нашёл.
- Отлично, Роман. Диктуй координаты…Как всё прошло? Что-нибудь странное заметил?
Я вкратце изложил, при каких обстоятельствах состоялось наше по-настоящему первое знакомство, не забыв упомянуть и про разговор с дедом Семёном.
- Так значит, она лесник, - Грачёв задумался. - Ну, вот видишь, кое-что уже сходится. Ты вот что… В любовную горячку не впадай и будь предельно осторожен: возможно, где-то рядом может отираться и Фёдор. Договорись о свидании с этой своей Анникой, но место выбери сам – желательно, чтобы оно находилось в людном месте. Пообщайся, поспрашивай - о том, о сём. Главное - не забывай, ради чего мы всё затеяли. Если узнаешь что-то новое по делу – немедленно сообщай мне. Всё, до связи!
Я чуть не рассмеялся: бедный Грачёв, да у него паранойя! Наверное, с такой сволочной работой, как у него, мир действительно видится сквозь чёрное стекло. По-моему, Анника никак не походила на язычницу, справляющую древние обряды на тайном Велесовом капище. И на оборотня не походила. Чушь, на которой мне даже не хотелось строить теории!
В ближайшую пятницу я ей позвонил. Сердце тревожно билось, пока из трубки раздавались сигналы вызова. Неужели дала неправильный номер? Щелчок…
- Алло, - послышался знакомый голос, немного искажённый микрофоном.
- Анника, привет! Это Роман.
- А, Рома! Рада тебя слышать! Как добрался до дома?
- Прекрасно… Слушай, какие у тебя планы на выходные? Может, встретимся? Я могу приехать за тобой на машине: поедем в город, прогуляемся по Московской улице, в кафе посидим.
Она молчала, видимо, раздумывая - я слышал её дыхание в трубке.
- Прости, - наконец, сказала она. – Я не очень люблю шум городов. Если хочешь, можешь приехать сюда... ко мне. Здесь тоже найдутся места, где можно погулять.
- Отлично, - обрадовался я, - с удовольствием!
- У тебя внедорожник?
- Нет, седан.
- Тогда лучше езжай на электричке – на машине без полного привода ты даже до деревни не доберёшься.
- Хорошо! - возликовал я, чувствуя, как сердце пытается проломить грудь и вырваться на свободу. Ради Анники я был готов и пешком от Пензы топать. – Только я не знаю, где ты живешь. Может, тогда, пересечёмся? Если тебе будет удобней, то можно и на озере.
- Нет, - как-то пространно ответила она. Судя по голосу, её вновь что-то тяготило, и я прямо кожей чувствовал, как она приблизилась к некоей незримой черте и готова в любой момент бросить трубку.
- С тобой всё хорошо? – обеспокоенно спросил я, а сам подумал: «Может я что-то не то сказал? Да вроде, нет – только про озеро упомянул, и всё».
- Давай встретимся на станции. Так будет лучше всего. Приезжай ближе к вечеру, часам к семи.
- Как к вечеру? – с улыбкой изумился я. – Я же тогда опоздаю на электричку... – но, тут же подумал: «Да и чёрт с ней - переночую на лавочке». – Хорошо, я приеду.
Она рассмеялась:
- Ты подумал, что будешь встречать рассвет на станции? Да ещё в полном одиночестве? Ты и впрямь забавный, Роман... До утра можешь остаться у меня - тебе же нужно дорисовать картину? Вот я и подумала: зачем лишний раз мотаться в такую даль из города? После утреннего чаепития в твоём распоряжении окажется целый день, который ты сможешь провести у озера.
«Боже, какой я идиот!»
- Прости, прости, конечно! Я даже не прочь гулять до самого утра! Всё, договорились: завтра в семь на станции.
- Тогда до встречи, Роман.
- Пока, Анника.
У меня даже пот на лбу проступил от напряжения – я очень боялся, что она бросит трубку раньше времени, и мы больше не увидимся. Нет, конечно, я навёл бы о ней справки, узнал, где она живет – полагаю, лесников в окрестностях деревни не так уж и много. Я бы в любом случае стал за неё бороться - отпустить её так запросто я уже не мог. Ради неё я был готов послать к чертям карьеру и все свои художества. Но судьба мне явно благоволила, и я решил воспользоваться этим на все сто. Недолго думая, позвонил своему агенту:
- Егор, встреча с арендаторами переносится. В субботу меня не будет!
- Роман, ты сдурел? Я уже обо всём договорился…
- Ну, раз договорился, - мягко перебил я, - тогда моё присутствие необязательно. Придумай что-нибудь, скажи, что я заболел. Нотариальная доверенность на право заключения договора у тебя завтра будет, так что не паникуй.
- Да что случилось-то, Роман?
- Я же сказал: заболел. Всё, давай, я на тебя очень надеюсь. Сделаешь всё, как надо - не обижу. Выпишу достойную премию.
На том конце что-то недовольно пробурчали, но я уже положил трубку. Затем отыскал художественный планшет, закрепил бумагу и приготовил краски. Я довольно быстро написал портрет, над которым бился долгие годы, и теперь передо мной возникли глаза Анники – улыбчивые, добрые, но таящие в глубине неведомую печаль. Некоторое время я стоял перед картиной, наклоняя голову то одну, то в другую сторону, и, пытаясь к чему-нибудь придраться, но она и впрямь получилась великолепной. Пожалуй – стала лучшим творением последних лет, и от этого моя душа переполнялась торжеством. Обычно, я удерживал себя от бурного всплеска чувств, будучи уверенным, что в этой жизни за всё приходится платить - даже за короткие минуты счастья. Но сейчас хотелось радоваться, как в детстве – искренне и без оглядки. «Я нашёл её… нашёл свою Аннику» - эти слова вытесняли из моего существа все житейские проблемы и прочую шелуху.
Стоит ли удивляться, что в эту ночь ко мне долго не шёл сон.