Вайлетфилд Ралфс

Берта сама не понимала, почему она окликнула его. Она ведь хотела поскорее скрыться! Но ведь он не прав: её никто не ждет, и спешить ей особо некуда. Как это ни было, но незнакомец вселял некое доверие: он не был похож на одного из тех проходимцев, которые едва не убили её в подворотне, и в его голосе не замечалось ни капли лжи и похоти, которые так часто используют представители мужского пола, чтобы завлечь ни в чём не подозревающую наивную девушку.

— Я всегда был уверен, что девушки очень переменчивы в своих решениях, — остановившись, прохрипел незнакомец.

— Единственное решение, которое я приняла, так это уйти отсюда, — заметила мисс Куинси.

— Прошу прощения.

Вскоре Берта со странным незнакомцем тронулись прочь. По дороге они не перекинулись ни словом, а лишь молча брели по тропинке, освещаемой огромной жёлтой луной. Миновав территорию «Вайлетфилд Ралфс», Берта вопросительно взглянула на своего спутника.

— Куда мы идём? — спросила девушка, ежась от холодного ночного воздуха.

Собеседник ничего не ответил, лишь кивнул головой в сторону руин старого аббатства Уайтби, до которого оставалось совсем немного. Берта облегчённо вздохнула, ведь руины для неё за всё это время стали чуть ли не родными.

Она всегда восхищалась аббатством в дневное время, но никогда не созерцала его в ночную пору. Это была настоящая обитель грусти и печали, окутанная ночной пеленой, которая напоминала о вечно текущем, всеразрушающем времени. Стены некогда бывшего чуда архитектуры стояли и будто напоминали о былом величии, пропуская сквозь пустые каменные арки лунный свет. Это место уединения мыслей, мрачное и в то же время спокойное и безмятежное, по-своему прекрасное и неповторимое.

И вот они впритык приблизились к устаревшим руинам. Гробовую тишину рассекал шум густых зарослей из камыша, растущего возле небольшого озера с мутной тёмной водой, у которого в дневное время так любила проводить своё время Роберта. Её бледные щёки обвевал прохладный морской ветер; где-то вдали слышалось волнение бушующих волн, которые доходили к берегу и тут же разбивались, как разбиваются надежды наивных мечтателей, слепо верящих в чудеса, которые, по их мнению, непременно должны были бы переплестись с их уже предначертанными судьбами.

— Наверное, вам кажется довольно странным, что я, совершенно не знакомый вам человек, посмел вас притащить сюда, — безразлично протянул незнакомец, остановившись возле большого каменного выступа. — Я не должен был этого делать.

— Но… Я ведь сама последовала за вами, — неуверенно буркнула Роберта. — Это было моё решение.

Незнакомец ничего не ответил: он лишь вглядывался куда-то во всепоглощающую ночную темноту, будто пытаясь что-то в ней разглядеть. Берта тяжело вдохнула воздух и сразу же выдохнула, узрев перед собой едва заметное облачко пара, которое сразу же рассеялось в густом сумраке.

— Мне кажется, или вы дрожите от холода?

Берта совершенно не заметила, как таинственный господин плавно перевел на неё взгляд. Её действительно трясло от холода, но как он мог это заметить в кромешной тьме, ещё и за линзами темных очков?

— Нет, спасибо, — пискнула мисс Куинси, продолжая ежиться от холода.

— Да кого вы обманываете, — хрипнул незнакомец, принявшись расстегивать свою мантию-плащ. — Давно хотел избавиться от нее. Вот, держите.

Но Роберта, вопреки словам незнакомца, даже не сдвинулась с места. Она, словно вкопанная, продолжала удивленно таращиться на странного джентльмена. Из-за мимолётной тучи опять выглянула луна, озарив своим светом дорогой смокинг господина, который придавал его безупречному стану ещё больше благородства и изящества. До этого момента она считала его за мужчину в возрасте, но, как оказалось, была неправа. Да он совсем молод! Едва ли старше её. Он был подтянут, с прямой поставленной осанкой: редко кто из мужчин постарше может похвастаться такой формой. А какие плавные, элегантные движения! Берта, приоткрыв рот, продолжала откровенно пялиться на молодого человека, который так и дальше стоял с протянутой рукой, на которой висел длинный плащ, свернутый напополам.

— Или вы предпочитаете ухаживания? — устало спросил незнакомец: в его голосе чувствовался заметный сарказм.

— Нет, спасибо, я обойдусь без этого, — протараторила девушка, выхватив одежду с рук незнакомца. — Но… Вы не простынете?

— Я уже простыл, — громко закашлявшись, ответил молодой человек. — Вы не находите, что мой голос хрипит, как у древнего старца, покидающего этот бренный мир?

Эти слова довольно рассмешили Роберту, и она заметно хихикнула, совершенно не скрывая этого.

— Но… Я ведь не знаю, какой ваш голос на самом деле, — весело проговорила она. — Он разве не должен хрипеть?

— Да вы издеваетесь, — брякнул незнакомец, опять громко закашлявшись: на этот раз приступ кашля был довольно затяжным, по сравнению с предыдущими. — От этих бесполезных травок совершенно никакого толку!

— Может, вам следует вернуться в особняк? — спросила девушка первое, что сбрело на ум. — Там ведь намного теплее, чем здесь…

— О нет, с меня хватит этого карнавала, — недовольно фыркнул молодой человек, принявшись теребить свою, как казалось бы, самую настоящую бороду. — Пожалуй, этот ночной сумрак оказал мне более тёплый приём, чем глубоко уважаемые владельцы этого горе-поместья. Ой, о чём это я? Как-то глупо и неприемлемо осуждать тех, кто всё-таки предоставили честь пригласить меня на их грандиозный праздник… Глупость взболтнул, извольте.

— Но… Что у вас всё-таки случилось? — поинтересовалась Куинси, продолжая смотреть на собеседника, который продолжал теребить бороду, словно пытаясь избавиться от неё.

— Не важно, — ответил незнакомец, в очередной раз громко прокашлявшись. — Мне не следовало вам этого говорить. Простите, вырвалось.

Широко распахнув глаза от удивления, Берта продолжала смотреть на собеседника. В один момент его голос показался ей невероятно знакомым: после последнего приступа кашля хрипотца почти полностью исчезла, из-за чего голос сразу же приобрёл совсем иной тембр, мягкий и очень приятный на слух. Напряжённо поморщив лоб, мисс Куинси продолжала внимательно всматриваться в таинственного незнакомца, который, вскарабкавшись на каменный выступ и обратившись к ней спиной, усердно продолжал теребить свою густую бороду.

— Какие отвратительные ощущения, — про себя буркнул он. — Зря я затеял дело с этой растительностью, боюсь, ещё немного — и здравствуй, аллергия. Выгляжу, как идиот!

С этими словами незнакомец, сорвав с себя карнавальный атрибут в виде бакенбардов с бородой, отшвырнул их в сторону, где они скрылись в высокой густой траве. С каждым действием таинственный незнакомец приобретал совсем иной, противоположный предыдущему образу, внешний вид: сняв шляпу с очками и отложив их в сторону, господин сбросил парик, обнажив свои густые, взъерошенные волосы насыщенного пшеничного цвета. Слегка наклонив голову и зачесав непослушные пряди пальцами назад, молодой человек облегченно вздохнул.

— Какая всё-таки радость вернуться в свою шкуру, — не оборачиваясь, протянул он, вглядываясь куда-то в ночное небо.

Тем временем Берта продолжала смотреть. Она никак не могла осознать, что происходит, совсем не веря своим глазам. Этого просто не может быть! Наверное, она выпила слишком много шампанского. Или же ей кто-то подмешал чего-нибудь в бокал с вином. Она, наверное, спит, а это всего лишь сон, лишь результат её дурного воображения. Но не может сон быть настолько реальным! Чтобы удостовериться в своей правоте, Берта больно щипнула себя за ладонь, от чего едва слышно взвизгнула. Нет, это самая, как это ни было, настоящая реальность! Или же это просто галлюцинация?

— Ну что, теперь мне стоит представляться или нет? — молодой человек резко обернулся, забавно приподняв свои аккуратные тёмные брови и бросив на Роберту свой голубоглазый взгляд.

Берта стояла. Стояла, и не могла промолвить ни единого слова. Её разум был затуманен, и она не могла ничего с этим поделать: пульс участился, руки предательски дрожали, а где-то в глубине груди засел комок, из-за которого дыхание приобрело прерывистый характер. О, пресвятые угодники, что вообще происходит? И как… Как это возможно?

— Фред Винслоу, — важно выговорил молодой человек, комично улыбнувшись и протянув руку. — Можно просто Фред.

Наконец-то спустя минуту Куинси засуетилась, нервно перетаптываясь на одном месте. Она даже ума не могла приложить, что говорить и как действовать. Казалось бы, она мечтала об этом чуть ли не самую вечность. Но она даже и не надеялась, что мечты могут воплотиться в реальность, да ещё вот таким образом и при таких обстоятельствах. Берту охватило непреодолимое желание сбежать, как в тот раз, когда она врезалась в него возле гостиницы «Вайлетфилд Ралфс». Но… Он даже не догадывается, что она — та самая неуклюжая горничная-простачка! Это было бы очень глупо, взять и сбежать, при этом пренебречь таким шансом, который выпадает один раз на миллион…

— Да подойдите вы уже наконец, — сквозь зубы процедил Винслоу, на секунду отведя взгляд в сторону. — Неужели я теперь так жутко выгляжу?

— Совсем нет, — выдавила Роберта, медленными шагами тронувшись в сторону каменного выступа, на котором неподвижно продолжал сидеть мистер Винслоу, протягивая руку. — Я не имела в виду, что вы… Ай, не важно.

Собрав все остатки силы воли в кулак, девушка протянула руку. Но обычным рукопожатием Куинси не отделалась: Фредерик, ловко схватив её за запястье, с неимоверной легкостью подтянул девушку вверх, усадив рядом на каменный выступ. Берта никак не ожидала такого поворота событий, от чего растеряно отстранилась в сторону, смущённо потупив взгляд в землю. Она даже не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя так неловко!

— Не бойтесь, я не кусаюсь, — улыбнувшись, протянул Винслоу. — А вас как зовут?

— Э-э… — в замешательстве протянула Роберта, не зная, что ответить: при одном взгляде этого господина у неё будто всё сжимало внутри, приятно покалывая. — Найтфлауер…

— Что? — вопросительно вздёрнув бровью, переспросил Фредерик. — Это такое сценическое имя?

Да он словно специально издевается! Берта, пытаясь смотреть куда-то вдаль, только бы не на собеседника, устало вздохнула.

— Нет… То есть да, — пробормотала она. — Пусть будет сценическое.

— Значит вы решили оставить ваше настоящее имя в секрете, — с грустью в голосе протянул молодой человек. — А я было уже перед вами открылся…

— Но…

— Шутка, — перебив Роберту, брякнул Винслоу, лучезарно улыбнувшись. — Это не имеет никакого значения. У меня составилось впечатление, или вы меня действительно знаете?

— Нет, не знаю, — соврала девушка.

— Это даже лучше, — облегчённо вздохнул Фредерик. — По крайней мере, для меня.

— Чем?

— Это не так важно, хотя… Нет, не важно. Вы не задавались вопросом, почему вот мы с вами, совсем незнакомые люди, сидим на каменном выступе вдвоем под покровом ночи? Если бы кто-нибудь из высшего общества увидел это, нас бы непременно забросали помидорами, бросив на всеобщее осуждение. Не так ли?

— А вы разве не из высшего общества? — Вопрос Винслоу немного сбил Роберту с толку.

— А как вы считаете? — Фредерик подавил едва слышный смешок.

— Извините… Глупый вопрос.

— Он не глупый, он многогранный, — протянул молодой человек, поглядывая вверх на звезды.

— В каком смысле?

— Я могу быть с вами откровенным?

Одно слово «откровенность» загнало Роберту в непреодолимый ступор, и она лишь неуверенно кивнула головой.

— Вас, наверное, интересует, почему я пригласил вас на танец, — сухо проговорил Винслоу. — Вообще-то, я не должен был этого делать.

— Но вы ведь почему-то сделали это, — выдавила Роберта; её голос предательски задрожал.

— Мне показалось, что мы с вами чем-то схожи.

Схожи? Чем богатый аристократ и бедная горничная могут быть схожи? От этой мысли Роберта едва ли не поперхнулась. Что за вздор он несёт? Ах, да, точно: он не знает, что она — горничная. Но тогда в чём дело?

— После того, что я увидел, я на все сто процентов ощутил себя лишним на этом пиршестве. Я давно догадывался, зачем я им нужен, я не настолько глуп. Да, они относились ко мне со всем уважением, и я, как один из них, отвечал им взаимностью, ведь так принято. Я не стал предоставлять себя с плохой стороны, и я сделаю так, как «нужно», как «принято», и как нравится моему отцу. Он воспитал меня, дал мне образование, о котором молодые люди из богатых семей могут просто мечтать, я бы ни за что не позволил себе вот так заставить его ударить лицом в грязь перед этими людьми. Но чтобы вот так откровенно плюнуть мне в лицо… не в буквальном смысле! Мисс Фентон замечательная молодая леди, она даже заинтересовала меня, но…

После последнего предложения Роберта, стиснув зубы от накатившей волны злости и обиды, крепко сжала руки в кулаки. Она чувствовала, что он за неё вспомнит! Она никак не считала Бланш замечательной, а слышать такое о ней от самого Винслоу было неприятней и больнее вдвойне.

— Но она же откровенно глупая и самовлюблённая, разбалованная до самих корней! Я уже было смирился, что мне придётся провести с ней всю жизнь, — Винслоу недовольно закатил глаза. — Но сегодня… Нет, извольте. Это ниже моего достоинства. Сегодня я ощутил себя настоящей дойной коровой. Я никогда не мог понять логики отца, почему они? И почему я сам не вправе выбирать себе пассию? На дворе начало двадцатого века, в конце концов. Меня это всегда выводило из себя, но я старался не подавать виду. Моё «хочу» никогда ничего не значило, поэтому я смирился. После того, как погибла Мэри, я… Ой, извините за сумбур, что-то я разошёлся… Простите.

Берта смотрела на Фредерика и не могла понять: как такой богатый, красивый молодой человек может быть так глубоко несчастным, при этом так всё качественно скрывать в себе? До этого момента она и предположить не могла, что на самом деле это так. Что несчастливым может быть каждый, вне зависимости от того, богат он или нет.

— Я даже не представляю, как мне теперь поступать, — склонив голову, пробормотал молодой человек. — Всё так же продолжать лицемерить в лицо? Я не знаю. Честно, я не знаю. Я знаю только одно: в этом доме меня не уважают, там я одинок и предоставлен сам себе. Когда я уже хотел покидать этот дурацкий бал, я случайно заметил вас, скучающую в углу на стуле. И я решил немного понаблюдать за вами. К вам тогда так никто и не подошёл, вы были одиноки. Так же одиноки среди всех этих людей, как и я. Вот в чём между нами схожесть. Я даже счёл за забавное совпадение, когда вы едва не распластались передо мной на полу… От кого вы убегали?

— От… Да неважно, — буркнула девушка.

— Пожалуй, забудем об этом, — стараясь перевести тему разговора, проговорил Фредерик. — По крайней мере, сейчас я чувствую себя кошкой, которая наконец-то выбралась из ледяной воды. Кстати, а почему Найтфлауер?

Чего, а такого вопроса мисс Куинси явно не ожидала. Она совершенно не знала, что ответить, поэтому промолчала, потупив взгляд куда-то вниз.

— Ночной цветок… — воодушевленно протянул Винслоу. — Вы, наверное, очень любите цветы? Слышали о таком растении, как драконий кактус? Он колючий и ничем непримечательный, но есть в нём одна особенность: один раз в год он дарит окружающему миру цветок удивительной красоты, и происходит это именно ночью. О нём даже есть легенды, настоль он необычен и непредсказуем. Говорят, если кому-то посчастливится увидеть его цвет, то тот будет счастлив на всю жизнь. Как вы думаете, это правда?

Откуда он об этом знает? Берта молчала, еле сдерживая счастливую улыбку. Какая прекрасная, чарующая ночь! Эта ночь для неё останется навсегда особенной, и наверняка единственной, как тот цвет драконьего кактуса.

— Не будьте кактусом, мисс Найтфлауер, — Фредерик озорно улыбнулся, перебив мысли мисс Куинси. — Скажите уже что-нибудь!

— Я знаю только то, что цветы чем-то очень схожи с людьми, — мечтательно протянула Роберта, всматриваясь куда-то за горизонт. Ей было невероятно легко на душе, и мысли, что эта ночь скоро закончится, нагоняли на неё непреодолимую тоску. Неужели она больше с ним не увидится? Настанет утро, она превратится в обыкновенную горничную. А он вскоре забудет об этой встрече, этом разговоре, будто о чём-то быстротечном, кратковременном и незначимом. А ещё через время он простит Бланш, и они поженятся. От этой мысли лицо девушки налилось багрянцем, а на глазах едва проступили слёзы. Как же хорошо, что он за маской этого не видит!

— Это вы точно подметили, — ответил Фредерик, немного пододвинувшись к Роберте. — Есть же такие, приятно пахнущие, а на самом деле в их лепестках затаился чуть ли не самый настоящий яд.

Девушка обернулась: молодой человек был совсем рядом, она чувствовала его тепло, его приятный запах. От комбинации этих ощущений внутри опять что-то кольнуло и приятным теплом разлилось по всему телу. Фредерик, который до этого момента смотрел куда-то вдаль, резко повернулся, бросив взгляд на девушку, от которого ту моментально пробрала дрожь непонятного происхождения. Что он опять задумал? Молодой человек смотрел, не отрываясь, и Берте казалось, что вот-вот — и она утонет в этих прекрасных глазах.

— Какая же вы забавная в этом плаще! — не выдержав, расхохотался Винслоу, едва не упав с выступа, на котором сидел. — Возможно, я бы испугался, увидев вас в нём в тёмной подворотне!

Вот подлец! Роберта совсем не ожидала от него такого поведения. Очень смешно!

— Я же не огорчил вас? — улыбнувшись, спросил Фред. — Согласитесь, ведь нужно как-то разрядить атмосферу, слишком уж она гнетущая, не так ли?

Ещё раз взглянув на молодого человека, Куинси улыбнулась. Вскоре улыбка перешла в заливистый смех: Берта смеялась, как сумасшедшая, не в силах справиться со своими странными, так внезапно нахлынувшими эмоциями. Фредерик, смерив девушку взглядом, лишь устало улыбнулся.

— Время близится к рассвету, — еле слышно протянул Винслоу. — Мне… Мне нужно уходить.

К этим словам Берта готовилась чуть ли не полночи, и, наконец-то услышав их, девушка грустно поникла головой: сказке пришёл конец, и вот опять настала пора вернуться в суровую реальность.

— Вы из здешних краёв? — напоследок поинтересовался молодой человек; почему он это спросил, Берта даже предположить не могла.

— Приходите сюда завтра, — отрывисто произнес Фредерик, даже не дав девушке ответить. — На закате. Возможно, вы меня больше не увидите, но у меня есть кое-что для вас. Думаю, это вас заинтересует… А может, и нет. Вам решать. Прощайте.