Страница 49 из 116
– Тебе нужно продержаться где-то полчаса, не больше, – серьёзно ответил бывший кухарчук. – Королевский дракон уже перелетел Зорекрылые горы и направляется ко дворцу.
– Ладно, – согласно кивнула я. – Только за последствия не отвечаю.
Вася тут же достал неприметного серого птаха, которому что-то неразборчиво шепнул и подбросил в воздух. Птиц исчез. Таких почтовых пернатых я никогда не видела.
– Только Кхыбра поедет со мной, – твёрдо сказала я. – Мы вместе собирались на праздник.
– Конечно, – согласно кивнул Вася, – у неё и место будет одно из лучших. Почти что рядом с тобой.
Кхыбра радостно взвизгнула, обняла меня и чмокнула в щёку.
– А петь-то что? – судорожно вспоминая свой «репертуар», напомнила я.
– Да что хочешь! – успокоил меня Вася. – Всё равно на утро никто ничего не вспомнит.
Вот она, цена славы! Спасай после этого королевство!
Самой длинной в моём репертуаре была песня об изменчивой зазнобе. И если петь её медленно, с чувством, с душой, то как раз в полчаса уложусь. Пока я раздумывала, прилетел оранжевый магоптиц и сел на плечо Васи.
– Карета ждёт у входа, – сказал он незнакомым мужским голосом.
– Идёмте, – Вася пошёл за угол таверны.
Мы двинулись за ним.
– Страшно? – спросила Кхыбра.
Я пожала плечами.
– Не знаю, ещё не поняла.
Нас ждал роскошный экипаж, запряжённый четвёркой белоснежных коней с золотистыми гривами. На дверцах кареты – королевский герб: два скрещённых меча, а за ними дракон, пышущий пламенем, словно огнём, закалял мечи. Над драконом сияло солнце. У нас с троллиной, наверное, были одинаково вытянутые от удивления лица. Это за нами, двумя обычными девчонками, прислали королевский экипаж? Вот это да!
Возле кареты стоял лакей, он открыл дверцу и откинул ступеньку, чтобы нам удобнее было сесть. Мы сели друг напротив друга и только я откинула занавеску, чтобы рассмотреть украшенный город, как Вася тут же её плотно задёрнул и сказал:
– Нельзя, чтобы вас кто-нибудь увидел.
– Конечно, карету можно, а нас нельзя, – недовольно прошептала я и отодвинулась от окна.
Кхыбра сделала то же самое. Ладно, пока будем ехать, я хоть слова песни вспомню. Когда карета подъезжала к месту выступления, я вспомнила её практически всю. Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди.
– Что-то я волнуюсь, – честно призналась я.
– Вась, свирельник есть? – толкнула его в бок Кхыбра, которая сидела с ним рядом.
– Спрашиваешь? Мы очень серьёзно подготовились. Держи, – он протянул мне крошечный пузырёк.
Я открыла его, шумно выдохнула и опрокинула в себя. Из глаз мгновенно брызнули слёзы. Я очень глубоко и часто задышала. Горло горело огнём. Да уж, чувствую, сейчас я спою. Но боль мгновенно прошла.
Карета остановилась, открылась дверь, и мы вышли. Нас тут же взяли в плотное кольцо стражники. Так мы и дошли до сцены. Стражники разошлись, и стали теперь полукругом, спиной к нам.
– Разувайся, – практически скомандовал Вася.
– Зачем?
– Посмотри на сцену.
От увиденного брови поползли на лоб: посреди сцены стоял бассейн с морской водой, а посреди бассейна лежали валуны. Тихие волны плескались об округлые бока камней. И тут не обошлось без магии!
– Сирены могут ходить по воде, а для дублёра сделали магическую дорожку.
– Но как я пойму где она? – я хоть и была спокойной, но мозг просто взрывался от возмущения. Я, ища поддержки, бросила быстрый взгляд на Кхыбру, но она тоже была растерянной, и только пожимала плечами. Я сняла туфли.
– Кхыбра, помоги ей, – холодно бросил Вася. – Нужно сделать так, чтобы волосы закрывали её лицо.
Троллина тут же стала поправлять мою причёску.
– Да, – смущённо сказал сыщик, – тебе придётся раздеться. То есть снять кофточку.
– Что?! – в один голос вскрикнули мы.
– Дело в том, что сирена поёт или в прозрачном платье, или с голым торсом. – Он виновато развёл руками: – Это не я придумал.
– Я на это не подписывалась, – категорично заявила я. – Даже не уговаривай! Я никогда на это не пойду! Ты специально всего не рассказал? Боялся, что я откажусь?!
– Да, – мрачно ответил Вася. – Рута, Последняя песнь лета – дело государственной важности. О том, что ты сегодня споёшь полуголой, завтра никто не вспомнит! Ни-кто! – последнее слово он произнёс по слогам.
Кхыбра молчала, но я видела, что она колеблется – говорить или нет. Наконец она решилась:
– Рута, у меня вообще с пением плохо, ты же знаешь. Если бы я могла, то вышла бы вместо тебя.
После того, что подруга пережила, я не ожидала от неё такой готовности к самопожертвованию. Обиженно выпятив нижнюю губу, я обречённо кивнула и зарычала на сыщика:
– Отвернись и не подсматривай!
Я сняла кофточку, а ловкие пальцы троллины расшнуровали корсет. Я руками прикрыла выскользнувшую из него грудь.
– Погоди, – сказала Кхыбра.
Она разделила мои волосы на три части. Меньшая осталась за спиной, а две бо́льшие почти полностью скрыли грудь и лицо.
– Держись, Рута, я с тобой, – шепнула мне подруга и крепко сжала мою дрожащую руку.
– Можешь повернуться, – упавшим голосом сказала я Васе, что он тут же и сделал.
– Ох!
Я разозлилась.
– Ты охать и рассматривать меня будешь?! Давай, веди, показывай дорогу на эшафот! Честное слово, вот врезать бы тебе в ухо!
Кхыбра с трудом сдержала улыбку. А сыщик опустил взгляд и залопотал:
– Да, конечно, пойдём. В ухо ещё успеешь мне врезать. И никакой это не эшафот… Обычная сцена, только с бассейном…
Эх, жаль, что я скалку не взяла, я бы тебя, гада, так приложила бы!.. Дело государственной важности!.. Мы подошли к деревянной лестнице с перилами.
– Идё-ё-о-о-от! – волной разнеслось по площади.
Толпа в радостном возбуждении загудела, засвистела и закричала. Послышались редкие хлопки, которые переросли в шквал аплодисментов. Ноги не слушались, лёгкий порыв ветра всколыхнул волосы, которые я тут же прижала руками.
Вася подошёл ко мне вплотную и заглянул прямо в глаза:
– Убери руки с груди, иначе наш план сорвётся. Главное – ничего не бойся. Мы здесь, рядом с тобой. Всё будет замечательно, верь мне.
Я кивнула, а с глаз сорвались слёзы. Мне было стыдно и страшно.
– Давай ты поплачешь потом, когда тебя сменит настоящая сирена.
– Как я об этом узнаю?
– Я пришлю тебе магоптица и ты сразу же нырнёшь. Плавать умеешь?
– Немного, – призналась я.
– Бассейн достаточно глубокий, подмены никто не заметит. Поплывёшь назад, к бортику. Там будем мы с Кхыброй и поможем тебе выбраться. Ты всё поняла?
Я кивнула и хлюпнула носом. Боги, если бы меня сейчас увидели родители, то вряд ли Вася смог разговаривать ближайшие пару-тройку часов. Батя двинул бы ему в челюсть без лишних церемоний.
– И помни, от тебя сейчас зависит мир в Лартионе.
Я снова кивнула, вытерла кулаком слёзы и направилась вверх по ступенькам.
– Дорожка подсвечена, иди по ней и ничего не бойся, слышишь?
Я снова кивнула. Когда я подошла на ватных ногах к краю бассейна, то увидела, что к валунам, действительно, ведёт еле мерцающая в закатных лучах, дорожка. Я решила не смотреть по сторонам. А петь вообще можно зажмурившись. Или смотреть на небо, в котором скоро появятся первые звёзды. Выдохнув, я сделала первый шаг. Толпа взревела! Стараясь не обращать внимания на выкрики, я зашагала к валунам. Хвала Акридене! Дорожка оказалась нескользкой. Иначе было бы зрелище – рухнувшая в бассейн сирена, которая пытается взобраться назад на магическую дорожку. Дойдя до валунов, я удобно уселась в ложбинке одного из камней.