Страница 42 из 116
– Ну, здравствуй, ещё раз, толстяк, – усмехаясь, сказал он.
– Ты что тут делаешь?! – взвизгнул кухарь и снова заёрзал на стуле.
– Чего ты так разволновался? – насмешливый голос Василия поднял настроение и мне.
– Иди на кухню! Что ты тут забыл?!
– А может быть ты сам сходишь туда, покажешь мастер-класс – как нужно готовить?
– Да как ты смеешь!.. – толстяк вскочил и тут же сел на стул.
Раздался звук, похожий на тот, когда на болотах тешатся болотники, пугая людей. Но такого громкого бульканья я там не слышала. А водичка-то хороша!
– Пустите, мне очень надо!.. – взмолился кухарь.
– Потерпишь, – резко оборвал его Вася.
– Да кто ты такой?! – снова завизжал трутень.
Вася достал из кармана железную бляху и тыкнул ею в морду толстяку.
– Агент тайной полиции Сытова, Василий Дузз.
В животе дармоеда снова булькнуло. Ох, ничего ж себе! Вася, агент?! И он столько вытерпел от этого тунеядца?! Вот это выдержка! Я бы точно не смогла и треснула его скалкой!
– Может, расскажешь, как ты попал сюда? Или мне начать рассказ?
– Я не попадал, – тяжело задышал Понтусоль, – меня по протекции взяли.
– Ага, – бесстрастно продолжал Вася, – тебя дружки «порекомендовали». Из банды Врадамара. Это они убили бывшего шеф-кухаря Дыма, обставив это так, как будто произошёл несчастный случай. К сожалению, никто из шайки готовить не умеет. Им срочно нужен был в таверне свой человек, который бы сливал информацию: кто о чём договаривается, кто приходит, кто живёт, о чём говорят. А потом нашли тебя. Ты приехал из своего Тинозёрова без гроша в кармане. Потому как грифон-дилижанс они обчистили. И заманили тебя в ловушку, преподнеся на подносе с позолоченными ручками своё «благородство».
Понтусоль икнул, а Василий продолжил:
– А как же! Это же к твоей жирной шее Чучуз нож подставил. Помнишь ночь под мостом? Вижу, вспомнил, раз глазки забегали. А Красавчик с Грамуром тебя «избавили» от убийцы. Потом пригласили в эту таверну, рассказали что и как нужно сделать – ты же им теперь по гроб жизни обязан. И ты, дурак, согласился. Бандиты поставили условие: ты работаешь в таверне шеф-кухарем, а потом женишься на хозяйке. После свадьбы, напоив госпожу Пелагею зельем, которое ввело бы её во временное беспамятство, попросили бы подписать документы на передачу таверны третьему лицу. И заверили бы всё юридически. Чтобы никто не подкопался. А потом бы избавились и от хозяйки, и от тебя. Как думаешь, бандитам нужен глупый неповоротливый толстый мужик, жадный до чужого добра?
Я не могла пошевелиться от услышанного. Вот это тётка!
– Но вы не учли одного, – продолжил Вася, – что госпожа Пелагея давно дружит с моей мамой. И поэтому она и рассказала обо всём ей, а она мне. А я уже по собственной инициативе пошёл на кухню работать кухарчуком. Под твоё «руководство». И хорошо, что всё сегодня закончилось. Банду взяли. Хоть у меня и чешутся руки зарядить тебе в морду… Но вы с бандитами не учли ещё один фактор: слишком любопытную племянницу госпожи Пелагеи и её подружку! Рута своими руками «отомстила» за меня. – Он ухмыльнулся, глядя на поникшего трутня. – К тому же они все карты чуть не спутали своей активностью! Я ведь правду говорю, Рута? – он посмотрел вверх, туда, где была щель.
Я кивнула и больно стукнулась головой о каменный потолок.
– Ай! – вместо «да» сказала я.
– Ребята, хватит прятаться, выходите! – громко крикнул «кухарчук».
В комнату вошли Богрис, Альгин и Герман. Понтусоль вздрогнул, в животе у него начинался праздничный концерт. Он ёрзал на стуле, смотрел по сторонам и молчал. Затем вскочил, но Вася с ребятами успели перегородить путь.
– Пустите! – взмолился он, прикладывая руки к широченному заду. – Иначе…
Это его не спасло. Не успел он договорить, так как это «иначе» произошло. Вернее, вначале был такой звук, словно пробка из бутылки вылетела. У тётки, парней и Васи стали такие лица, словно они лешовку1 попробовали. Штаны дармоеда отвисли сзади. Понтусоль покраснел.
– Я же просился… – заплакал он, растирая по лицу слёзы.
Вася сжалился над ним.
– Парни, проводите его на задний двор в отхожее место, а после пусть помоется и переоденется. Не будем его позорить. Да, вот ещё что, – он достал из кармана крохотный пузырёк и открыл крышку. – На, выпей. Это противоядие. Рута слегка перестаралась с водой из Горького ручья.
Трутень дрожащими руками взял пузырёк и одним глотком выпил содержимое. Я поползла к выходу. А когда вошла в комнату, то там была только тётка. Она взглянула на меня и рассмеялась.
– Садись шпионка, рассказывай!
Я ей всё и выложила. Она очень внимательно слушала и не перебивала.
– Магистру Лайс передашь от меня поклон. И, – она помедлила, и как мне показалось, с ненавистью добавила: – профессору Викку тоже. – Затем голос стал мягче: – И друзья у тебя, племяшка, настоящие. Кстати, Кхыбре я дала свирельник. Она спит.
– Но как ты обо всём догадалась?
– А что мне догадываться? Я когда-то давно училась в академии. Там же и познакомилась с Витольдом… У нас была красивая и очень трагичная история любви. Маруна забрала всех наших детей.
– Получается, они… были магами?
Тётка вздохнула и отрицательно покачала головой.
– Мы расплатилась ими за… прости. Это всё ещё слишком болит. Время не залечило ран. Чтобы не сойти с ума, мы решили построить таверну. И за столько лет работы я многое научилась видеть, слышать и молчать. Тайный ход ты видела… Когда ты приехала в Сытов и пришла работать ко мне с Кхыброй, я перепугалась: вы мгновенно спутали все карты. Каким-то странным образом спутались с Киром, хоть ты и рассказала, как он со своей шайкой ограбил грифон-дилижанс. Но мне было непонятно – почему и ты, и твоя подружка клюнули на его смазливую мордаху.
– Потому что Кхыбра влюбилась, а я всего лишь изображала любовь. Мне нужно было, чтобы Красавчик поверил в то, что я поддалась на его чары.
Тётка лишь покачала головой.
– А когда я увидела Понтусоля с букетом незабудок, благоухающего, как парфюмерная лавка, то сразу поняла, чьих рук это дело. И когда шла в тайную комнату, то предупредила Васю, что пришла пора сбрасывать маски. Что, в общем-то, и произошло. Я боялась за тебя. Ты отчаянная и импульсивная, Рута. А это может стать причиной ненужных приключений. Хотя, есть в кого. Такой когда-то была моя мама.
– Бабушка Нита, – прошептала я.
– Ты очень на неё похожа. И я понимаю, как в твоём возрасте тянет на подвиги. Мудрость придёт с годами, Рута.
Я смотрела немигающим взглядом на тётю Пашу. Она никогда не была такой откровенной. Я вглядывалась в её лицо и находила похожие черты со своими. Она встала, подошла ко мне и крепко обняла, целуя в макушку.
– А вот в рванье ходить негоже! – она отстранилась и посмотрела на мою кофточку. – Завтра пойдём в эльфийскую лавку, купим тебе что-то достойное.
– И Кхыбру с собой возьмём!
– Конечно, – улыбнулась тётка.
Я встала из-за стола и начала приплясывать от радости. За этим меня и застали ребята. Я вспомнила о порванной кофточке. Герман отвёл взгляд, а Альгин и Богрис старались не смотреть на мой живот. Я прикрыла руками дырку.
– Рута, раз всё закончилось, мы поехали домой, – сказал за всех Грис.
– Спасибо вам, – горячо поблагодарила я их. – А давайте я завтра напеку пирогов с вишнями, и мы с Кхыброй приедем вечером в общежитие? Тёть Паш, можно?
– Нужно! – рассмеялась тётка.
Парни ушли, а я поднялась к нам на чердак. Кхыбра спала, свернувшись калачиком на перине и, подтянув колени под самый подбородок. Бедная моя Кхыброчка. Нахал Красавчик распустил руки! Ничего, поделом ему с дружками, посидит в тюрьме, может, изменится. А потом задумалась. Бандитов, скорей всего, казнят. И почему-то стало жалко именно Красавчика. Молодой, мог бы в жизни всё по-другому устроить. Хотя, если он просто вор и никого не убивал, то его могут отправить на рудники. Всё равно это лучше, чем уйти в Марсулу. Если бы он не был бандитом и таким самоуверенным петухом, то я бы запросто могла в него влюбиться. Потом вспомнила Лавра. Он тоже красивый. Нет уж, хватит с меня этой слащавой красоты!