Страница 37 из 116
Злость не то что закипела у меня внутри, а чуть из ушей не пошла! Так вот, что вы хотите, господа честные воры и благородные бандиты! Но облом, попортить меня Красавчику явно не удастся. И я впервые с благодарностью подумала о Лавре. Нужно срочно найти Кхыбру и всё ей рассказать. Но пока меня и бандитов разделяла всего лишь дверь, я никуда не могла идти. Даже магоптица не послать! А что если она уже перебралась к Красавчику. И тут меня кольнула одна очень нехорошая мысль: этот воришка запросто мог подлить ей сурмик! К Маруне этого кухаря, к Маруне всё! Нужно спасать Кхыбру, а потом тётку! Нужно срочно ехать к ребятам. Ради этого я была готова ещё сто раз отбить свой зад на лошади, лишь бы побыстрей добраться до общежития.
Наконец-то бандиты ушли. Я кралась за ними как мышь – только бы не заметили, только бы не повернулись! Но хвала Акридене, они ушли не оглядываясь! Я стрелой метнулась на чердак – опоздала. Троллиха забрала все свои вещи, включая те, что давала мне вчера. И оставила на перине магоптица, примотав за лапки, как только я его тронула, он её голосом сказал: «Увижу рядом с Красавчиком – пеняй на себя. Выбью оба глаза и вырву косы. Не смей и близко подходить к нему. У тётки я больше не работаю. Расчётные получила. Прощай!» Магоптиц растворился в воздухе. Я достала зеркальце и глянула на своё отражение – красавица! Глаз заплыл, багровый синяк украшал пол-лица. Лёд не помог. Я решила найти тётку и попросить лошадь, чтобы смотаться в общежитие к ребятам. Синяк перевяжу косынкой. Я пошарила в сумке и нашла синюю в горошек косынку, которой обычно подвязывала волосы дома, когда убирала. Соорудив что-то вроде повязки, я с видом лихой пиратки отправилась к тётке.
– Что с твоим лицом? – нахмурившись, спросила она.
– Упала, – соврала я.
Тётка поняла, но с расспросами не полезла.
– Тёть Паш, можно я коняшку возьму?
– Зачем? – насторожилась тётка.
– В общежитие смотаюсь, кое-какие вещи заберу.
– С одним глазом-то?
– У коня два, итого: три.
Тётка махнула рукой – бери.
– А с Кхыброй что?
– Всё хорошо, – снова соврала я. – Тёть Паш, вернусь – расскажу.
Тётка качнула головой и снова промолчала. Я бросилась к коновязи. Моя гнедая коняшка смиренно жевала пучок травы, когда я потрепала её по гриве и накинула седло. Лошадь фыркнула. Я отвязала её и вывела на улицу, где оседлала и слегка пришпорила. Коняшка фыркала и топталась на месте.
– Сейчас скалкой по рёбрам огрею, – зловеще пообещала я.
Она ещё раз фыркнула и зацокала копытами по мощёной дороге. Я без приключений добралась до академии; у ворот спешилась и взяла коняшку под уздцы, и к счастью, мой зад в этот раз не пострадал. Несколько адептов оглядели меня с головы до ног. Ясное дело, растрёпанная запыхавшаяся девка, с перемотанным глазом – зрелище то ещё. Вполне могли принять меня за обычную горожанку. Я достала магоптица и шепнула, подбрасывая в воздух:
– Альг, нужна помощь! Я возле общежития.
Не успела привязать лошадь к дереву, как на крыльце появился Альгин и Герман. У парней глаза на лоб полезли от моего вида. Они ничего не стали слушать и повели меня к целителям. Магистр Вереск только покачала головой и повздыхала. Она велела лечь на кушетку и закрыть глаза. Меня тут же окутала теплота. Я не поняла, в какой момент отключилась, а когда проснулась, то первым делом пощупала глаз – щека была такой же, как и до удара Кхыбры. Да и глаз не болел и всё видел.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я Дору.
– Будьте здоровы, – мягко улыбнулась целительница. – И берегите глаза.
– Постараюсь, – улыбнулась я.
На улице разговаривали Альг и Герман.
– Ты просто звезда, – хихикнул Гера. – Как тебя угораздило? Ты что с бандитами подралась?
– Хуже, – выдохнула я. – Это Кхыбра.
У ребят от удивления вытянулись лица.
– Кхыбра? – переспросил Альгин.
– Угу.
– И за что это она так тебя?
– Из-за любви.
– Но вчера же ничего не было! Никакой любви! – обалдевая от событий, рассмеялся Герман. – Как вы умудряетесь за несколько минут влюбиться, подраться и рассориться?!
Я нахмурилась. Рассказывать им абсолютно всё у меня не было ни цели, ни желания. Поэтому я медлила с ответом.
– Чего молчишь? – торопил меня Альг.
– Кхыбра влюбилась и приревновала меня к своему возлюбленному. Скажем так, очень специфическим образом.
Парни заржали.
– Специфически приревновала или ударила чем-то специфическим? – вытирая слёзы, спросил Герман.
– Сдаётся мне, что ситуация была очень специфической, – переводя дыхание сказал Альгин.
– Да ну вас! Зря только ехала! – рассердилась я. – Спасибо за исцеление, сама справлюсь!
И только я хотела направиться к коняшке, как меня схватил за плечо Гера.
– Остынь. Лучше расскажи по порядку, что произошло.
Опуская кое-какие детали, подслушанные в подвале, я рассказала, что произошло. Частично рассказала о бандитах.
– Вот такие пироги, а вам лишь бы зубы скалить. Я переживаю за Кхыбру: вдруг ей этот гад сурмик подлил?
– Нужно с магистром Суррой проконсультироваться. Может, она даст противоядие от сурмика? – предложил Альг.
– Мальчики, а может быть, вы мне подскажете какое-то заклинание, которым можно открыть шкатулку кухаря? Мне кажется, что там хранится что-то очень интересное и опасное.
Альг вздохнул и дотронулся рукой до моего лба.
– Кажется, жара нет.
– Я здорова.
– А несёшь бред.
– Почему?
Герман очень серьёзно на меня посмотрел и спросил:
– Ты вообще отдаёшь себе отчёт, что такое магия и сколько сил уходит на заклинание? Ты что, думаешь, что магия это как в книжках: взмахнул волшебной палочкой, сделал пасс рукой и всё, чудо произошло?! Ты думаешь, что если мы тебе сейчас скажем какое-то заклинание, то ты, произнеся его, получишь то, что ждёшь?! Мы тут учимся не один год и практикуем, а ты за один раз взяла и сделала! Подумаешь, какой-то замок!
Я молчала. А что говорить, если я себе это примерно так и представляла.
– Рута, нас после приключения на кладбище восстанавливали десять целителей. Мы все резервы исчерпали. Ты думаешь, что Гера, создавая спирали, высасывает энергию из пальца? А о профессоре Викке или госпоже Корре ты подумала?! Да, они очень сильные маги, но они тоже потеряли много энергии. Ты видишь только одну сторону медали, это только кажется, что щёлкни пальцами и щит или полог безмолвия появится просто из воздуха. У тебя не возникало вчера мыслей, почему мы пришли с профессором, а не сами? Нет?! Так я тебе объясню: если бы вчера на собачьих боях произошло что-то серьёзное, то у нас попросту бы не хватило сил отбить атаку. Скажи спасибо, что всё так закончилось. Дурёха, она решила воевать против шайки матёрых бандитов! Да они на одну руку положат тебя, а второй прихлопнут! Идиотка!..
Я чуть не плакала. Альгин раскраснелся от негодования. Мы и знакомы с ним всего ничего, но я его таким не видела. Он так смиренно носил сумку с вещами, что я полагала, что ничего не может его вывести из себя. Зря я так думала. Герман тронул друга за плечо, но тот резко скинул его руку.
– Альг, она новичок, что ты от неё хочешь? Она ничего ещё не знает, – попробовал заступиться за меня Герман. И обратился ко мне: – Прости, Рута, я сорвался.
Но Альгин сделал вид, что не слышит его и продолжил:
– Ты думаешь, что вот так, по щелчку пальцев, ты можешь прислать магоптица, и мы примчимся на помощь?! Ты эгоистка, Рута. И думаешь только о себе.
На меня вылился ледяной дождь справедливости. Альгин прав. Я бесконечно впутывалась в неприятности и совала свой нос в чужие дела, думая только… но ведь не о себе! А о тёте Паше! Хотя… Нет, он прав. Я – эгоистка. Мои проблемы были превыше всего. Я даже не удосужилась спросить у ребят, как они себя чувствуют после передряги с упырём, и тут же снова завопила о помощи.