Страница 38 из 116
Мне было стыдно. Щёки пылали. Я опустила голову и пошла к лошади, не видя дороги – слёзы застилали глаза. Зря я приехала. Мне хотелось выть от беспомощности. Альг прав: кто я и что против шайки бандитов? Чем я могу помочь тётке? – Да ничем! И нужно с этим смириться и просто пойти в полицию. Рассказать им всё и дальше пусть они решают, как им поступать с ворами. Что я о себе возомнила? Правильно Альг меня отчихвостил. Жаль только, что с Кхыброй всё так получилось. Я споткнулась и упала бы, если бы меня не подхватил под руку Герман.
– Не вешай нос, Рута, мы придумаем, как тебе помочь, да Альг?
Альгин молчал и тяжело дышал.
– Альг, мы ведь поможем девушке?
Воцарилась тишина, в которой был слышен шорох листвы, пение птиц и далёкие голоса. Ребята молчали, я тоже не решалась нарушить тишину.
– Альгин? – снова потребовал ответа Герман.
– Шли магоптица Богрису, – мрачно ответил он.
От переизбытка чувств я бросилась ему на шею и поцеловала в щёку.
– Тише, фурия, зашибёшь, – уже, чуть улыбаясь, ответил Альг.
Я отпрянула.
– Ой, прости. – Только и смогла выдавить я.
К нам подошёл заспанный Богрис.
– Ты, чё, дрых? – бесцеремонно спросил Гера.
– Книжку читал и уснул, – потёр глаза Грис. – А что случилось?
Он вкратце рассказал о случившемся, Богрис присвистнул.
– Олишаеть, девочки, как вы умудряетесь находить приключения на свои полупопия?
Я улыбнулась, но тут же напоролась на холодный взгляд Альгина.
– Не знаю, – честно призналась я. – У меня предчувствие, что дармоед пригласит сегодня мою тётку на свидание. Поэтому нам нужно проникнуть в его комнату и сделать вот что…
И я рассказала ребятам о том, что придумала. Несколько секунд они молчали, а потом стали смеяться. Смех перешёл в хохот, я тоже разулыбалась.
– Ну, Рута, ты даёшь! – только и сказал Герман.
– Кстати, ты как котика назвал?
– Бунт, – улыбнулся он, видимо, вспомнив котёнка.
– Почему?
– Потому что сразу бунт устроил, как я его принёс в комнату.
– Альг…
Я хотела извиниться, но он жестом прервал меня:
– Давай потом. Сейчас разделимся.
Меня ребята отправили к себе в комнату. Я выгребла пять серебрушек, в надежде купить себе штаны. Самые простые, без выкрутасов. Если сторгуюсь, то, может, и за три возьму. Пока я купалась, в комнате появился Муфт.
– Где вы пропали с Кхыброй?
– Мы пока у тётки поживём. Очень накладно ездить туда-сюда.
– Поня-а-атно, – протянул он. – А вкусненького у тебя ничего нет? Я вспомнила о прянике, который цапнула на кухне, проходя в подвал. Я пошарила в кармане и достала пряник.
– Спасибо, – откусывая кусок пряника, поблагодарил домовой. – А я вчера хотел застать твою подружку, но не успел. Дел много.
– Не грусти, дружочек, – я погладила по голове Муфта. – Лето быстро пройдёт, – вспомнила я слова бандита. – Не успеешь оглянуться, как мы вернёмся.
– Если нужно что-то постирать, то давай мне. Адепты-стихийники как раз экспериментируют с водоворотами. Вот я и попросил сделать мне самоуправляющийся водоворот в бочке.
– И как?
– Во! – домовой оттопырил большой палец. – Теперь стирается гораздо быстрее.
– В таком случае, вот, – я протянула ему две юбки и кофточку.
– А подружке?
– Она у тётки осталась. Но я ей обязательно расскажу о твоём новом устройстве.
Муфт подмигнул и вместе с вещами исчез. Я вышла во двор, где уже ждали ребята.
– Долго ты собираешься, – пожурил меня Альг.
– Прости.
– Ладно, проехали. Сейчас берём повозку и едем в таверну. Снимем комнату на день. Скажем, что надо в лес, например, собрать редкие травы. Тётка комнату сдаст?
– Если есть свободные, то, конечно, сдаст. А если нет, то у неё сеновал есть. Там бесплатно можно переночевать.
– Ещё лучше. Будем проситься на сеновал, – сказал Герман.
– Грис, антисурмик взял?
– Ага.
– Всё остальное решим на месте.
Я замялась:
– Мне бы штаны купить. Самые простые и дешёвые.
– Ну, сходим в лавку господина Бляза. Мы там частенько покупаем одежду.
Нас встретил пожилой мужчина лет шестидесяти. Он сильно прихрамывал на левую ногу, но очень широко и искренне улыбался. Его магазин назывался очень смешно – «Цыплячьи пёрышки».
– Что желают юные души?
– Девушка желает купить недорогие брюки, – сказал вместо меня Гера.
Господин Бляз оценивающе глянул на меня и сказал:
– Следуйте за мной, милая барышня. У меня кое-что есть.
Через десять минут я шла, прижимая к груди свёрток, с простенькими серыми летними брючками, которые я купила всего-то за полторы серебрушки! По-моему, я буду его постоянной покупательницей! Чтобы вот так просто мы на рынке подобрали бы мне брюки? – да никогда! Я ликовала от счастья. Парни наняли повозку, и мы отправились в таверну.
Тётка легко согласилась сдать сеновал на пару ночей. Она накрыла для нас стол с ароматным борщом и пшённой кашей со шкварками. А на десерт принесла маленькие душистые булочки с яблочным повидлом и два кувшина морса. Мы были настолько голодными, что проглотили обед за десять минут. Я сказала ребятам, где находится сеновал, а сама пошла на кухню, разведать обстановку. Вася сказал, что трутень после обеденного сна куда-то укатил.
– Давно?
– Да минут десять как уехал. А вы разве не встретились на улице?
– Нет, – простодушно ответила я.
– Чего спрашиваешь?
– Не хочется на рожу его смотреть.
– Можно подумать, что нам хочется. Особенно мне.
Мне хотелось его утешить, мол, потерпи, ещё недолго осталось, но прикусила язык: откуда знать как дело пойдёт? Я вышла в зал и поспешила к ребятам.
– Скорей всего, он поехал за сурмиком и цветами, – предположил Гера.
– Есть шанс пробраться в его комнату, – сказала я. – Мне очень нужно знать, что в шкатулке.
– А если кухарь внезапно вернётся? – спросил Альг.
– Такого борова узнаешь издалека, – ответила я.
– Тогда я останусь на улице, – сказал Грис, – в случае чего отправлю магоптица.
– У тебя есть?
– Аж три штуки, – похлопал Богрис себя по карману.
Мы, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, поднялись по одному наверх. Крадучись дошли до комнаты кухаря. Альг подошёл к замку и поводил вокруг него пальцами, словно плёл какой-то узор и что-то неслышно прошептал. Замок тихонько щёлкнул и открылся. Мы просочились, а не вошли в комнату Понтусоля, при этом не скрипнула ни одна половица! Комнаты сияли чистотой. На кровати лежал отутюженный огромный костюм, а поверх него – чистая пара трусов-шароваров.
– Ого! – не удержался от возгласа Гера. – А кухарь не дурак пожрать! Слышь, Альг, мы половиной группы в них влезем, – хохотнул он.
– Вот шкатулка, – указала я на тумбочку.
Альгин проделал с ней то же, что и с замком. Шкатулка открылась. На её дне лежала та самая бутылочка, из которой он подливал тётке какую-то гадость. Альг осторожно поднёс к лицу бутылочку, открыл её и сделал несколько движений рукой, улавливая запах.
– Чародейка, – выдохнул он, – так я и думал.
– А что это?
– Одурманивающее зелье. В отличие от сурмика, чародейка наводит чары на принимающего его. У человека, словно пелена на глазах появляется, он слепо верит всему, что говорят.
– Это правда, – горько вздохнула я, – тётка словно не видит, что творится в таверне.
– Знать бы, как давно он подливает ей его, – задумался Гера.
– Думаешь, антисурмик не поможет?
– Не знаю, не уверен. Но попробовать можно и нужно. Во всяком случае, вреда не будет.