Страница 26 из 116
Мы кивнули. На бедной Кхыброчке лица не было. Но я была ей так благодарна, что она согласилась пойти со мной! Случись что-то подобное с ней – я бы поступила так же.
Я повернулась к ней.
– На счёт три, открываем дверь в воротах и идём. Раз, два, три!..
Мы потянули на себя дверь, приготовили по щепотке бисера и шагнули в кладбищенскую темень. Дверь закрылась. Из-за туч выглянула луна. Я схватила под руку троллиху и мы, на несгибающихся ногах, пошли по кладбищу. Старые покосившиеся памятники рассыпа́лись от времени. Вот ангел с отбитым крылом и рукой. Вот сыч сидит на какой-то статуе рыцаря без головы, а вот… мамочка!.. Упырь!.. Кхыбра застыла как вкопанная. Наши мешочки с бисером упали на землю. Я рукой нащупала скалку. Тварь двигалась быстро и бесшумно. В мгновение ока она поравнялась с нами.
– Приш-ш-шла, – раздался тихий шипящий звук, словно заговорил полоз. – Я помню тебя, дуроч-чка! Зов крови сильнее, чем ты думала!
Вокруг него клубился чёрный туман. Жёлтые глаза наливались кроваво-алым. Пасть твари открылась, обнажая длинные кривые клыки. Упырь усмехнулся. Где же наша группа поддержки? Или мы с Кхыброй должны отдуваться за всех?
– Я призову мёртвых, и мы превратим ваши города в кладбища! – пообещал Зурмс и хрипло захохотал.
Я собрала волю в кулак, сплюнула под ноги и, сдерживаясь из последних сил, чтобы не заорать, сказала как можно увереннее:
– А жрать-то вы что тогда будете, сердечные? Друг друга, или как?
Упырь опешил и захлопнул пасть. Мне только этого и надо было. Отточенным движением руки, я приласкала кровососа скалкой промеж глаз. В удар я, наверное, вложила всю злость и ненависть к нечисти. Зурмс, как и Красавчик, явно такого не ожидал. Он пошатнулся, осел, потёр переносицу и сломанный нос. И в мгновение ока поднялся над нами, схватив меня за горло. Я захрипела и выронила скалку. Кхыбра тут же подхватила моё орудие и, что есть силы, начала колошматить упыря куда попало. А он, не впуская меня из рук, сделал движение рукой, и подруга отлетела на несколько метров.
Ноги не чувствовали земли, мне показалось, что шея начала подозрительно хрустеть. И тут сработало всё сразу. Кладбище озарилось вспышками огненных спиралей, кровососа подкинуло вверх, вокруг него закрутилась спираль огня, заплясали языки пламени. Я шлёпнулась на попу и, тяжело дыша, схватилась за горло. Упырь взревел так громко, что уши заложило от рыка. Сквозь спираль огня он пытался броситься ко мне, но когда его рука скользнула и внезапно коснулась медальона, тот вспыхнул ярко-красным, оставляя на руке нечисти ожог. Упырь скорчился от боли, он не видел откуда его атакуют. Ещё одна огненная спираль заплясала вокруг Зурмса, не давая ему выйти за пределы огненного круга. Но упырь изловчился и обернулся летучей мышью. Только не смог вылететь – его крылья тут же сломал резкий пронизывающий до костей порыв ветра. Тут все участники охоты стали за моей спиной. А я, отряхивая юбку, поднялась с земли. Пока Зурмс корёжился от боли, на него накинули сеть морока и полностью обездвижили.
Магистр Викк стал напротив упыря.
– Ну, здравствуй, Зурмс.
Упырь поднял на некроманта полные ненависти жёлто-красные глаза и горько ухмыльнулся.
– Как же! Старый знакомый, Грондер!.. Как же я надеялся, что ты сдохнешь к тому времени, когда меня разбудят, но…
– Кто сломал печать?
– Этого я тебе не скажу!.. – захохотал упырь.
– Именем Маруны!..
– Можешь хоть сто заклятий наложить – не скажу! Но знай одно – дни твои станут короткими как летние тени. Бойся, некромант! Песок времени безжалостен ко всем. А Маруна тоже не всегда следит за своими адептами.
Магистр Корра вынула из волос длинную острую шпильку и проколола указательный палец. Кровь тонкой струйкой побежала по ладони. Упырь тяжело задышал. Его тонкие ноздри затрепетали, он облизнулся и оскалил зубы, но не мог пошевелиться.
– Корра, не делай этого, – строго сказал Викк.
– Отчего же? – пожала плечами она. – Пусть его немного поломает.
Упырь пускал слюни и не сводил глаз с крови, которая продолжала вытекать из пальца.
– Кто сломал печать?
Кровосос ревел, рычал и пытался сорвать с себя сеть морока, но чем больше он двигался, тем больше она высасывала из него силы – он старел на глазах, становился дряхлым и немощным.
– Так кто сломал печать? – в очередной раз повторила вопрос магистр Лайс.
– Не скажу, – зашипел упырь.
Магистр щёлкнула пальцами, и рана затянулась, словно её никогда и не было.
– Я ненавижу тебя, Грондер!.. Будь ты проклят!..
– Я и так проклят, – с горечью сказал некромант. – Только моё проклятие помогает уничтожать таких как ты!
– Да-да, крысобой, именно! Вас натаскивают на тебе подобных. Сколько трупов ты допросил, а? А сколько вурдалаков убил? И сколько было среди них людей, а, скажи?!
Упырь хохотал мерзким смехом.
– Заткнись!..
– А жену ты свою допросил, некромант? Или побрезговал?
Магистр Викк не выдержал, он выхватил шпильку из рук Корры и метнул в Зурмса.
– Остановись!.. – крикнула магичка, но было поздно.
Упыря охватило белое пламя, и он рассыпался прахом. На профессора Викка было страшно смотреть: лицо, искажённое болью, а в единственном глазе застыли невыплаканные слёзы. К нам неслышно подошла Кхыбра с моей скалкой в руках. Я уткнулась ей в плечо и заплакала. Тут же разрыдалась она.
– Строй портал, Корра. У девочек шок. Мы с парнями сами дойдём, нужно проверить трущобы.
Воздух содрогнулся, и возникло бледно-голубое пятно портала. Никогда в жизни не пользовалась такими штуками. Мы, всё ещё плача, шагнули в портал вслед за магистром Лайс. В общежитии нас напоили свирельником, магистр Корра прошептала какое-то странное слово, и мы тут же уснули.
Утром нас ждал сюрприз – на столе стояла кринка молока, несколько ломтей белого хлеба, сыр и кольцо домашней колбасы. Под кринкой лежал листок бумаги, на котором неровным почерком было написано: «Для восстановления сил. С благодарностью, М. и М.».
Я улыбнулась, наши кухари порадовали вкусным завтраком. Мы собрали небольшую сумку вещей.
– Кхыбра, – подошла я к троллихе, – ты мне со вчерашней ночи, больше чем сестра. И если тебя кто-то обидит, то я ему так врежу!
Подруга улыбнулась и обняла меня.
– Спасибо, Рута! Обидчику твоя волшебная скалка сделает расслабляющий массаж!
Как хорошо, когда у тебя подруга с чувством юмора!
Купив на почте магоптиц, мы отправились в «Клич вепря».
– Тёть Паш, – начала я с порога, – сдай нам угол.
– Зачем? – удивилась тётка.
– Слишком накладно ездить туда-сюда на извозчике.
– Ой, девочки мои, – тётка обеспокоенно посмотрела на нас, – как же я раньше не подумала? Только, что же я вам могу предложить? Сейчас почти всё занято.
– А чердак у вас есть? – спросила Кхыбра.
– Есть, но там пыльно, я давно не убирала.
– Ничего страшного, мы уберём.
– Я вам две перины дам, одеяла у меня тоже есть. Вот с подушками – беда.
– Мы ко всякому привыкшие, – улыбнулась я.
– Тогда я плату за чердак с вас брать не буду. Живите сколько хотите. Там всё равно никого не поселишь.
– Договорились!
С этими словами, мы вооружились вёдрами и тряпками. А через два часа чердак сиял чистотой. Тётя Пелагея дала нам перины и одеяла, мы оставили свои вещи и спустились на кухню. Василий и Аглая вертелись у котлов и сковородок, а Понтусоль сидел на стуле и жрал. Нет, это нормальные люди едят, а он – натурально жрал. Перед ним на столике стояла большая миска домашней лапши с курицей. Он жадно зачерпывал лапшу ложкой и с присвистом втягивал в себя. На его пузе красовалась громадная салфетка, величиной с половину скатерти. Кухарь стонал, сопел и кряхтел, опуская голову прямо над миской. Затем он откусывал кусок мяса от ножки и чавкал на всю кухню. Подбородок лоснился от жира, маленькие глазки казались ещё меньше, а зубы работали как жернова. Проглоти он нечаянно ложку, они бы не заметили – перемололи бы всё в прах.