Страница 105 из 116
– Что, всё-таки, простыла?
– Не знаю. Знобит немного.
Кхыбра злилась: она метала на ребят гневные взгляды, но те делали вид, что ничего не произошло. Герман присел на край кровати и пощупал лоб. По тому как он нерадостно глянул на Лика и Альга стало понятно, что не всё так хорошо.
– Альгин, не знаешь, Эйя здесь или в Дождевске?
– Вроде бы сегодня видел.
– У тебя накопитель есть?
– Да.
– Я сейчас вернусь.
Герман встал, заботливо подоткнул одеяло, и вышел. Я мелкими глотками пила отвар. Лик протянул мне свёрнутый из хрустящей пёстрой бумаги кулёк:
– Угощайся, это невероятная вкуснотища.
– Спасибо.
Я взяла круглую конфету в золотистой обёртке, развернула, понюхала, откусила половину и зажмурилась от удовольствия. Это были эксклюзивные эльфийские конфеты, их вкус ни с чем не спутать: миндальный орех в воздушном лавандовом суфле. Вся эта нежность покрыта мраморным шоколадом и посыпана мелкими апельсиновыми зёрнышками цукатов. И как они получаются у эльфов – загадка!
– Ликраниэль, это божественно, – заурчала я от удовольствия. – Можно ещё одну?
– Я рад, что тебе понравилось.
Он положил рядом со мной три конфеты. Дверь открылась и в комнату вошла высокая стройная девушка в коротком кокетливом халатике. Длинные волосы подобраны затейливой заколкой на макушке, за острым ухом – магоперо. Лик чуть не выронил кулёк.
– Добрый вечер.
Голос эльфийки был тихим, словно шорох листьев на ветру. Мы поздоровались. Она подошла ко мне и положила ладони вначале на щёки, а затем на лоб и макушку.
– Это не простуда, – вздохнула она. – На ней следы тёмного проклятия. Как бы здесь не было некромагии. Боюсь, у меня не хватит сил его снять.
Альгин протянул ей артефакт, но Эйя покачала головой.
– Не в этом суть. Мне знаний не хватит. Здесь родовой узор, я не могу помочь, извините. Лучше найдите некроманта-старшевиточника, они точно изучали подобные проклятия.
Лик словно заворожённый смотрел на Эйю. Затем протянул ей конфеты.
– Угощайся.
– Спасибо.
Она встала, взяла конфету и ушла.
– Богиня! – выдохнул Ликраниэль. – Моё сердце разбито.
– Это всё Ютара, – пискнул клоп.
– Что?
– Она плела узор, а не просто насылала порчу.
– Точно, – вспомнила я. – От её пальцев тянулся странный узор.
– И вы молчали?! – В пальцах Германа проскочила искра, которую он не собирался гасить. – Я думал, что она просто порчу бросила! Порча без узора! – раздосадовано пояснил он.
Мне становилось всё холоднее. Зубы стучали о край чашки, отвар разливался по одеялу. Кхыбра забрала чашку, сдёрнула одеяло и отдала своё.
– Герман, нет! – Альгин в один прыжок оказался рядом с дверью и перекрыл собой проход.
– Уйди, – твёрдо и грозно произнёс Гера. – Что она себе позволяет?!
– Герман, я не могу тебе это рассказать. Я поклялся Ю, что никто не узнает её тайну!
– Мне начхать на её тайны! Смогла проклясть – пусть отвечает за свои поступки! Хватит прикрывать ей спину! Отойди по-хорошему, Альг!
– Давай позовём Шрама, – предложил раскрасневшийся от волнения Альгин.
– Зови, только я всё равно приволоку эту дрянь сюда. Посмотри на Руту! Чем она это заслужила, а?! Если её вывела из себя такая мелочь как шампунь, то, что будет дальше?! Ты об этом думаешь?!!
Меня лихорадило. Я уже не чувствовала пальцев на руках и ногах. Становилось страшно.
– Я… пальцев не чувствую, – простонала я.
Кхыбра села на кровать и стала быстро массировать ноги.
– Лик, не топчись на месте! Потом будешь сгорать от любви! Давай, растирай ей руки! Герка, Альг, потом разберётесь! Зовите кого-то на помощь! Рута сейчас сознание потеряет.
Герман достал из коробки, что стояла на окне, магофлая, что-то шепнул и подбросил к потолку. Птиц исчез.
Он подошёл ко мне, положил руку на лоб.
– Да она вся горит!
Что было дальше – не помню. Помню только, что жутко хотелось пить. Перед глазами всё поплыло. Стало душно, очень душно, а потом я почувствовала запах жасмина. Сквозь дрожащий плотный воздух передо мной возникла красивая женщина в струящихся белых одеждах. В волосах вплетены цветки жасмина. Рядом с ней стояла молодая девушка с длинными огненно-рыжими волосами и россыпью веснушек на лице. На девушке кроме полупрозрачной голубой короткой туники больше ничего не было. Она мне очень кого-то напоминала. Но я не могла вспомнить кого.
– Увидела? – спросила женщина в белом рыжеволосую.
– Дай мне ещё хоть немного на неё посмотреть.
– Смотри. Но скоро она уйдёт. Ей рано. А тебя ждёт Арьесса, пора принять Великий Дар Забвения. Я выполнила твою просьбу, Оуэллана.
– Мама, – шепнула я. – Мама! Мамочка!..
Мне было очень больно, но я дышала. Мне очень хотелось броситься ей навстречу и просто обнять… Так рядом с ней… Аргина!.. Верховная богиня Всеобщего Света!
– Я, кажется, что-то слышала. – Мама посмотрела – на меня?
– Она звала тебя. Но ей рано. Пойдём, милая.
Аргина взяла за руку постоянно оглядывающуюся маму, и вместе с ней растворилась в золотистой дымке. Я сделала глубокий вдох, закашлялась и открыла глаза. Надо мной склонился бледный испуганный Герман, рядом сидела на полу не менее испуганная Кхыбра. Ликраниэль умял почти все конфеты. И только Альгин стоял у стола мрачнее тучи. Я потёрла глаза и увидела за спинами друзей Шрама.
– Адептка Морошкина, как вы себя чувствуете?
– Неплохо, – недоумённо ответила я.
– Адепт Брисс, следуйте за мной. Я требую объяснений.
– Я связан клятвой.
– А я – долгом. Вы понимаете, что если бы я не получил флая, то завтра адептку Морошкину я бы допрашивал, не в очень свежем виде в своей лаборатории.
Я вздрогнула. Что он хочет этим сказать? Что я могла умереть?
Альгин молчал.
– Я сыт вашим красноречием, адепт Брисс. Завтра я жду вас с виновником происшествия у себя в кабинете до начала занятий.
– Но…
– И никаких «но»!
– Я никому не позволю устраивать произвол! Распоясались!
Некромант, не прощаясь, вышел и хлопнул дверью.
– Альгин, Шрам прав. Игры Ютары зашли слишком далеко.
– Я поговорю…
– Хватит! – резко оборвал его Гера. – Ты уже разговаривал с этой бешеной! И в результате она всё перекрутила, обвиняя всех и вся в том, что её, видите ли, провоцируют! А она вся зефирно-воздушная! И ни при чём!
– Ты ничего не знаешь!.. – снова завёл свою песню Альгин.
– И знать не хочу! Она ведёт себя как взбалмошная малолетняя девчонка, которой всё дозволено! Иди, разговаривай! Я больше не буду идти у тебя на поводу! Она чуть не убила Руту! Хотя прекрасно понимала, что творит!
Альгин сник, вобрал голову в плечи и вышел из комнаты. Кхыбра глянула на ворох конфетных обёрток.
– Лик, у тебя уши не слипнутся от такого количества сладкого?
– Нет, – улыбнулся эльф.
– Хоть бы одну оставил!
Я скосила глаза на изголовье – там лежали три конфеты.
– Кхыбра, бери, тут три штуки остались. Нам как раз хватит.
Мы зашуршали обёртками и откусили по кусочку.
– Блаженство, – выдохнула Кхыбра и уселась на свою кровать.
– Так что ты там раскопал, Лик? – даже после снятия проклятия любопытство не покидало меня.
– Ничего. Это Раартанэль кое-что рассказал.
– И мы по слову будем из тебя выуживать?
– С нами нет Альгина. Без него я ничего не буду говорить, – спокойно ответил эльф. – Да, то что случилось прискорбно. Но мы – команда.
Как ни странно, Лик прав.
– Тогда мы ложимся спать, – зевнула Кхыбра. – Соберёмся завтра. Лик, фантики забери. Я сегодня только убрала.