Тени Грехов

Леон стоял во тьме возле окна и смотрел на лунную дорожку, блестящую на океанской глади вдалеке. Под окнами, пуская клубы дыма, рычал старый обшарпанный автомобиль. Ночь, убаюкивая собой город, вливала в тело Леона силу и мощь. 

– Между прочим, – с толикой игривости заговорила Наинго, – я до сих пор не знаю твоего имени. А ты ещё пытался учить меня правилам этикета, – цокнула языком. 

– Леон, – повернувшись к ней, представился он. Присел на край подоконника, во мраке теней любуясь её стройным силуэтом и фантазируя о скрытой под одеждой красоте. 

– Львёнок, значит, – мягкий, точно бархат, смех сорвался с розовых губ. – А что, похож, – откровенный медленный взгляд, ощупывающий его с ног до головы. 

Наинго подошла к Леону, как обольщающая кошка. 

– Особенно гривой, – чувственным жестом запустила пальцы в его белокурые волосы, едва коснувшись ноготками кожи. 

– Твоё бесстрашие граничит с глупостью, – осадил её Леон, злясь сам на себя оттого, что его влечёт к той, что когда-то была связана с Раданом. 

Наинго хмыкнула и, отдёрнув руку, хотела было отойти, как Леон аккуратно, но в то же время твёрдо обхватил рукой её талию. 

– Почему ты не боишься? – сосредоточенно и шёпотом. – Ведь я мог обмануть. Мне ничего не стоило бы тебя ещё пять минут назад взять, а затем убить. 

– Знаешь, – приторно сладко, как вкус спелого и сочного персика, – пару часов назад ко мне в номер пожаловал один очень наглый, хамоватый вампир. Желал развлечься. 

От этих слов внутри Леона поднялась жгучая ярость. Он не понимал – да и пока не искал ответа на этот вопрос, – почему ему хочется защищать эту напористую женщину. 

– Как видишь, у него ничего не вышло. Я жива, а он мёртв. 

– Как? 

Наинго подняла руку. На её безымянном пальце в мягком свете луны блеснуло тонкое золотое кольцо. 

– Это амулет, – пояснила она. – Когда вблизи меня находится вампир или посланник Тьмы, оно подаёт мне об этом знак, нагреваясь. Когда же бессмертный проявляет в мою сторону агрессию, то незамедлительно появляется архангел, и желавший мне зла жалеет, что однажды родился на свет, – Наинго кончиками пальцев провела по плечу Леона. – Плюс кольцо блокирует гипноз, так что... 

– И ты так спокойно мне об этом рассказываешь? – перебивая и с лёгким удивлением. 

– А что тебя смущает? 

– Ты меня предупреждаешь о том, как нельзя с тобой себя вести. Получается, окажись я по сути злодеем, то, дабы уберечь свою шкуру, не стал бы с тобой жестоко обращаться, не говоря уже о том, чтобы убить. Врал бы, не показывая свою истинную сущность. А ты ведь, очевидно, из тех, кто предпочитает горькую правду сладкой лжи. 

– Откуда знаешь? – хитрый взгляд. 

– Я догадливый, – уголки его губ дрогнули. – И чувствительный, – немного наклонился вперёд, сокращая дистанцию между собой и женщиной. 

Наинго улыбнулась. Её скулы поцеловал цвет красной розы. 

– Верно, – Наинго кивнула. – Но до злодея тебе далеко. К тому же у Радана не могло быть плохих друзей. 

От наивности женщины и того, в каком свете она помнила Радана, Леон устало покачал головой. 

– Ты не знаешь, где он? – после небольшого молчания поинтересовался он, поглаживая ей талию. – А то наши с ним дороги разошлись восемь лет назад. С тех пор я его не видел и ничего о нём не слышал. 

– С ним всё хорошо. К сожалению, он со мной не попрощался, но сделал это с моей матерью, сказав ей, что нашёл путь к спасению своей души, а заодно о том, что я должна была забрать некоторые его исследования из лаборатории. Кстати, именно они меня сюда и привели. Благодаря его трудам, возможно, я нашла одно лекарство. Я уже подала заявку на клинические испытания нового препарата от малярии... 

– А с девушкой, которая была с ним, – нетерпеливо перебил её Леон. – Авелин! С ней всё в порядке? 

Наинго задумчиво на него посмотрела. 

– Да, – немного поникнув, ответила она. – Авелин счастлива. 

– И где же они, в какой стране? – тревога за подругу отпустила Леона. Любовь к ней как к женщине давно истлела на костре времени. Остались лишь тёплые воспоминания и терпкая тоска по былому. И если она была счастлива – неважно, где и с кем, – то он был готов за это сказать спасибо небесам, которым уже не первое десятилетие не верил. Однако встреча с Наинго что-то внутри перевернула. Он пока не знал, что именно, но чувствовал, как угасшее было солнце вновь приняло его под нежное тепло своих лучей. 

– Они в другом мире, – освободившись от руки Леона, разрушая тем самым их интимную близость, Наинго подошла к тумбе и включила настольную лампу. 

– В другом? – Леон помрачнел. Грязные пальцы беспокойства коснулись его сердца. – Откуда тогда у тебя такая уверенность, что у них всё хорошо? 

– Милена, – вдох, – мой архангел... так сказала. А у меня нет причин не верить ей. 

– Милена? – нервная улыбка. – Архангел? – порывистый смешок. Пауза. – Безумие. Этот мир определённо сошёл с ума, – проведя ладонью по лицу, Леон посмотрел на погрустневшую Наинго. Внутри стальными когтями скребло от осознания того, что он случайно её обидел. – Извини. Они были мне дороги. И я много лет ничего о них не знал, – подойдя к ней, повернувшейся к нему спиной, положил руки на её плечи. Развернул Наинго лицом к себе и заглянул ей в глаза, в которых путался скудный свет. – Но это прошлое. А ты в настоящем. Я могу тебя поцеловать? 

Тишина. Было лишь слышно, как в полумраке монотонно тикали часы. Наинго игриво провела языком по губам. 

– Если не боишься сгореть, – лукавая улыбка тут же озарила её лицо, – то да. 

Леон провёл ладонью по щеке Наинго. 

– Боюсь, но от любви это в радость, – он крепче прижал к себе Наинго, утопая в жаре её тела. 

– Только без напора целуй, – шёпотом, – иначе... – договорить она не смогла. 

Нагнувшись, Леон осторожно коснулся её губ своими и стал целовать – нежно и бережно. Белым облаком он скинул с неё блузку на пол. Вещь упала, словно небо, к их ногам. Не ангел рухнул наземь, соблазнённый, а грех, прощенье обретя, взлетел к истоку вечной жизни. Леон отчётливо чувствовал и осознавал: пророчество колдуна сбылось, пусть и абсолютно иначе, чем когда-то на то была надежда. 

Наутро, пока Наинго спала, Леон принёс ей цветы – разноцветные герберы. Положив их на кровать, стал наблюдать за Наинго, осторожно поглаживая её разметавшиеся по подушке русые волосы. Через некоторое время наклонился и мягко поцеловал две приметные точки от укуса на шее. Как только лучи солнца коснулись её закрытых глаз, она стала смешно морщиться. Леон впервые за долгое время ощутил внутри себя некую невесомость, которая, будто окрыляя, дарила возможность летать. 

– Не хочу вставать, – сонным голосом пробубнила Наинго и, нащупав руку Леона, притянула ту к своей груди. 

– Тебя ждут пациенты. И да, не забудь тому мной принесённому сказать, что его мопед я подогнал к больнице. Как выпишется, пусть обратиться к старшему лейтенанту Адио Лумумба. 

Ленно открыв веки, Наинго провела ладонью по его торсу. Нахмурилась. 

– Мне? – заметила цветы, и довольная улыбка заиграла у неё на губах. 

– Как-то сам себе я не привык дарить букеты. 

– А где мой кофе? – Наинго вальяжно потянулась, дразня его своей обнажённой красотой. 

– Мадам, вы наглеете на глазах, – ворчливо пошутил Леон и поцеловал её в щёку. – Сейчас сделаю. А ты марш в душ! – безболезненно шлёпнул её ладонью по бедру. 

– И он мне ещё говорит о наглости... – с притворным негодованием вздохнула она и показала ему язык, после чего потянула на себя Леона. Он поддался. Оказавшись под его весом, Наинго подставила шею. – Хочешь? 

– Только если вечером ты не придёшь на свидание. Тогда я не буду милым и бережным! – он шутливо рыкнул. 

– Приглашаешь? 

– Требую, – мягкая улыбка. 

– Тогда моя очередь тебя кусать! – она засмеялась и игриво куснула его губы.