Тени Грехов

Как я теперь, узнает жизни бремя, 

Когда с годами оскудеет кровь 

И гладкое чело изрежет время, 

Когда к обрыву ночи подойдёт, 

Пройдя полкруга, новое светило 

И потеряет краски небосвод, 

В котором солнце только что царило, – 

Про чёрный день оружье я припас, 

Чтоб воевать со смертью и забвеньем, 

Чтобы любимый образ не угас, 

А был примером дальним поколеньям. 

Шекспир, сонет № 63. 

Перевод: С. Маршака.

Хмурая ночь, окутавшая снежными хлопьями город, неохотно убирала свои чёрные ладони с безграничного и необъятного неба. Редкие огни в многоквартирных и частных домах гасли один за другим. Опустив голову, Огниан бесцельно смотрел на длинные извилистые улицы и буквально нутром ощущал, как мимолётные сны людей, заслышав робкие шаги рассвета, шарахались прочь и таяли без следа. Сидя по-турецки на лохматом сером облаке, он вдыхал морозный воздух и будто чуял сейчас в нём нечто зловещее. Кожей чувствовал, как время призраком Дамоклова меча нависало над его головой. Безумный шаг, но он был убеждён, что не имеет права отступить и совершить ошибку. Брат подарил свободу. И теперь он, Огниан, должен продумать каждую, даже самую незначительную мелочь, дабы, не ища компромисс, вырвать Радана из цепких лап Тьмы. Дать ему шанс. Пусть мизерный и сложный, но всё-таки шанс. И он был благодарен Милене, решившей ему в этом деле помочь. 

Внезапно его глаза закрыли нежные женские руки. На миг устало приподняв уголки губ, он схватил за тонкие запястья потревожившую его девушку и, опрокинув её на облако, навис над ней. Как можно угрюмее нахмурился. 

– Почему не сказала? – всматриваясь в горящие озорством глаза, недовольно спросил он. 

– О чём? – улыбаясь, Милена игриво провела стопой по ноге Огниана и порывисто поцеловала его в щёку. 

Прищурившись, он покачал головой. 

– Про Наинго с Леоном, – отпустив её руки, принял прежнюю позу. 

– Огниан... – Милена ласково провела ладонями по его плечам. – Ей ничто не угрожает, поверь. Он её не обидит. А если захочет, то тут же познает все круги Ада. Обещаю, – прильнув телом к спине Огниана, она обвила руками его шею. 

– Я знаю, – взяв ладонь Милены в свою, он задумчиво поцеловал её тыльную сторону. – Дело в ином. Пока у них лишь симпатия, но что будет, если случится любовь? Душа Леона принадлежит Князю, а я не желаю, чтобы Наинго, следуя за любимым, окунулась во Тьму... – вздох. – В этот проклятый мрак, из которого я до сих пор не могу вытащить Радана! – шипя, с приглушённой яростью на самого себя. 

Милена взлохматила его и так непослушные волосы. Прижалась своей щекой к его. 

– Не волнуйся за душу Наинго, – успокоительно, но уверенно. – Она никогда не достанется Нечистому. Леон не позволит. Если судьбой им с Наинго предначертано пройти совместный путь на Земле, то Леон будет рядом с твоей племянницей до предпоследнего её вздоха, и с последним она скрутит его ворону шею. А после… Душу Леона мы выменяем на несколько особо симпатичных Князю суккубов. Одну из них я уже выследила. Всё будет хорошо, – поцелуй в висок. – Я обещаю. 

Секунда, и Огниан лёгким, но аккуратным движением перевернул Милену и уложил её голову к себе на колени. 

– Хорошо, я надеюсь на тебя, – не дожидаясь ответа, поцеловал Милену в губы. Быстро, но чувственно. После заглянул ей в небесного цвета глаза. Крепко обнял. – Чуть более чем через двенадцать часов наступит новый год. Символично... – горькая усмешка. Огниан спрятал лицо в светлых волосах Милены, положившей голову на его плечо. – Хэмми считает, что приняла решение, хотя внутренне ещё колеблется. Тёмное и Светлое всё ведут в её душе бой, но весы сил уже сдвинулись на массу пёрышко к непроглядной черноте. Это как раз-таки и приведёт Хэмми к полуночи на крышу. После боя курантов их всех ожидает новая жизнь, но... 

– Что тебя тревожит? 

– Скорее, кто, – подняв голову, Огниан посмотрел ввысь. Лучи солнца одновременно боязливо и решительно прорезали собой плотные облака. – Радан, – смежив веки, шёпотом произнёс он. – Безусловно, даже заподозрив неладное, брат не откажется от Авелин во второй раз. Перегрызёт любому глотку, но не отпустит её от себя. Она не будет против, но как же Айми? Он знает, как для Авелин она важна и что та не оставит дочь, – распахнув глаза, посмотрел на Милену. – Я больше не могу влиять на Радана, – с сожалением сказал Огниан, – а Тьма за восемь лет пустила в него крепкие и прочные корни. Вдруг за шесть месяцев он придумает то, что мы не предусмотрели? Догадавшись о том, кто организовал его встречу с ней, будет ли считать, что на этом наш с тобой план окончен?.. Безусловно, их встречи станут тайными, и нам это будет на руку. Ведь если кто из демонов иль ангелов их заметит, это приведёт к далёким трагичным последствиям. Мятежи, чистки рядов… Радан должен предусмотреть, как верно себя вести, чтобы не втянуть нас в такой кошмар. Но… Если он выдумает то, о чём мы не подумали? То, что потянет за собой ещё более катастрофичные последствия? То, что исправить нам будет не под силу? То, что повлечёт за собой войну?.. 

– Например? – тонкие брови чуть приподнялись. 

– Третья сторона, – Огниан бережно провёл ладонью по щеке Милены. – Сторона не Света, не Тьмы. Сторона, которая сама по себе. 

– Да, но, дорогой, – мягкая улыбка коснулась алых губ, – не забывай, что её интерес не только в том, чтобы быть независимой, но также и в том, чтобы между чёрным и белым было равновесие. Иначе она может погибнуть. Ей нужны веские причины, дабы принять к себе Радана и Авелин с дочерью. Они есть у твоего брата? Нет... 

– А если он их найдёт? – Огниан нахмурился. – Ты ведь понимаешь, чем это может грозить? 

– Конечно. Но даже если он их найдёт, ему не хватит шести месяцев. У него ничтожно мало времени. А он ведь об этом не будет знать. К тому же, предполагаю, первые его шаги будут абсолютно иными, а именно менее глобальными. В планах Радана, возможно, будет переворот системы, но им не суждено сбыться, ибо ему нужна будет поддержка, а она по щелчку пальцев не появляется, а время-то тик-так, тик-так... Поэтому, – Милена ласково затеребила Огниана за ухо, – не думай об этом. 

Кивнув, он печально усмехнулся. 

– Тьма и Свет, их взаимные реверансы в новой партии, – его голос был тих, как трепет крыльев бабочки, – где каждый выставляет свою фигуру, надеясь получить к ней слабейшую фигуру своего соперника. 

– Мы будем держать их за руки и вести, – решительно сказала Милена. – Не допустим, чтобы они сорвались в пропасть. 

– Я не был бы столь уверен насчёт Радана, – покачав головой, Огниан стал накручивать на палец небольшую прядь её волос. 

– А я не в нём уверена, а в тебе. Ты сможешь указать ему на выход из лабиринта теней, даже если он – твой несносный и порой невыносимый брат – будет упрямиться как баран, возомнивший себя тигром, подкидывая нам всё новые и новые проблемы. 

Огниан нервно рассмеялся. 

– Ты определённо питаешь к нему самые нежные чувства, – кончиком пальца он провёл по носу Милены. 

– Ты даже не представляешь, какие! – в глазах напротив промелькнул огонёк хулиганства, а лицо украсила широкая улыбка. – Так и хочется погладить его по голове какой-нибудь кувалдой. 

– Милена! – как можно серьёзнее, не в силах опустить уголки губ. Откинувшись на спину, притянул её к себе. – И всё-таки удивительная штука жизнь. Позволив Авелин спасти три жизни, он, не ведая, тем самым подарит себе шанс вынырнуть из омута. Лишь бы не напортачил... – пауза. Лёгкое сомнение вуалью накрыло факты. – А если он откажется? Да, знаю, это не в его духе, но мало ли... Авелин слишком много для него значит. Вдруг он не захочет... 

– Захочет! – непоколебимо. – Ещё как захочет. Этот эгоист... – с чётким флёром неприязни. 

– Милена! – Огниан безболезненно шлёпнул её ниже поясницы. – Прекрати, – нахмурился. 

– Хорошо, хорошо, – приподнявшись, Милена затеребила его за щёки. – Какие мы грозные! – она звонко засмеялась. 

– Что за невыносимая девчонка, – Огниан положил руки ей на затылок. – А ещё звание архангела носит! – притянув к себе Милену, даровал ей поцелуй – жадный и глубокий. Укусив за нижнюю губу, опрокинул на спину, подминая под себя. Рукой скользнул по тонкой талии. – Знаешь, кого я нашёл? – дразня, опаляя дыханием шею спутницы, как можно загадочнее спросил он. 

– Кого? – немного сбивчиво дыша. 

– Ведьму, ту самую, что была причастна к зарождению пелены. Представляешь, эта дама добровольно долгие десятилетия жила во мраке, но вдруг – бац! – даже не знаю, кого благодарить, – самодовольная ухмылка, – решила выйти из него и попытаться нести свет в мир. Как думаешь, это сильно разозлит Анта? – смешок. – Ведь именно он да Велия будут нашими соперниками? – с отголосками презрения спросил Огниан. 

– Да, – кивнула Милена. 

– И кто из них всадит кинжал? – сев, он притянул её к себе. 

– Велия. 

Воцарилась тишина. Смотря с высоты облаков на просыпающийся город, Огниан обнимал за плечи Милену и любовался рассеивающимся облачным туманом над рекой. 

– Почему Санкт-Петербург? – нарушая затянувшееся молчание, вдруг спросила Милена. 

– Там она... – с толикой грусти. – Молодая ведьма, которая помогла мне найти Радана. 

– Тёмная? 

– Светлая, – с нежностью. – Побыв однажды в черноте, она её оставила. Честная, преданная, холодная для посторонних и по-доброму хитрая, как шкодливый лисёнок, – губ коснулась ласковая, но немного печальная улыбка. Огниан не многим открывался, но этой ведьме решился, не устоял перед глазами цвета кофе с каплей молока. Со временем она стала ему дорога и родна. 

Прищурившись, Милена сосредоточенно посмотрела на Огниана. 

– Мне начинать ревновать? 

– Да, – широко улыбнувшись, он встал. Протянул ладонь Милене, помогая ей подняться. – Нам пора подыскать подходящее облако над Чехией, – произнеся это, он подхватил девушку на руки и исчез вместе с ней с облака над Санкт-Петербургом.