Страница 8 из 21
Александр смотрел, как она подошла к порогу овчарни со своим плащом и яростно встряхнула его. Он говорил себе, что должен быть счастлив. Вопрос был решен, и гораздо легче, чем он ожидал. Как только эта проклятая буря закончится, он вернет ее к прежней жизни в обществе королевы, закончит свои дела и отправится восвояси.
В Хайленде было много прекрасных девушек. Гораздо более подходящие.
Она подняла лицо навстречу безжалостному дождю и ветру, и Александр поймал себя на том, что восхищается ее приоткрытыми губами, красивыми линиями шеи. Она прижала плащ к груди, и он вспомнил ощущение ее шелковистой кожи, полноту ее грудей, когда он вытащил этого счастливого медлительного червяка из ее сорочки.
Элизабет была поразительной женщиной. С этим он не мог поспорить.
И все же его охватило раздражение. Она пыталась обмануть его, заставить уйти со свадьбы.
Не будь дураком, сказал он себе. Он хотел разорвать контракт так же сильно, как и она.
Но с какой стати ей нарушать соглашение? Он мог бы многое ей предложить. И дело было не только в его имени и богатстве. Женщины считали его достаточно привлекательным. Будь он проклят, если в Хайленде нет дочери вождя, которая не пришла бы с радостью к нему в постель, если бы он им подмигнул.
Но Элизабет не была горянкой.
Клянусь дьяволом, он разорвал на ней платье и не уложил в постель. Ее восхитительные груди, темные кончики, наклонившиеся, умоляющие, чтобы их попробовали. Ему потребовалось очень много самообладания, чтобы держать глаза на ее лице, а не на груди. Ему хотелось подбросить червяка до самого Пиблза, а потом вернуться и прижаться губами к каждому изгибу. Что она будет делать, если он слизнет соль реки с каждого дюйма ее шелковистой кожи? Его мысли о сексе, о мгновенной реакции его тела на нее пришли слишком быстро.
Когда она закатала свой плащ и вернулась обратно, пучок соломы поднялся и унесся, оставив зияющую дыру наверху. Он надеялся, что крыша выдержит бурю. Он беспокоился о ней. Она уже через многое прошла. Ей не нужно было проводить ночь под дождем.
Она стояла, глядя на крошечный костер. Он решил, что ему нужно добавить еще несколько кусков сломанных досок, если пламя будет давать хоть какое-то тепло. Может быть, она даже снимет платье и даст ему высохнуть. Когда он начал подниматься, Элизабет взяла пригоршню соломы и положила ее сверху. Огонь тут же зашипел и погас.
Она встревоженно посмотрела на него, понимая свою ошибку. - О мой Господин, я задушила его. Ты можешь начать все сначала?”
Это была невинная ошибка. Но в ней было что-то пугливое. Он подумал, не оказывает ли он на нее того же эффекта, что и она на него.
- Это бесполезно. Все слишком мокрое.” - Он похлопал по земле рядом с собой. - Это единственное сухое место.”
Она подошла к противоположному углу хижины и пощупала землю. Она, казалось, была решительно настроена на противоположное. - Он нахмурился. Это была не та черта характера, которую он допускал на своих кораблях. Или, может быть, она пыталась держаться на расстоянии. Она уже должна была догадаться о его намерениях. Он бы не воспользовался ею, если бы не собирался жениться.
Она протянула руку, чтобы проверить крышу над собой, и часть ее упала ей на голову.
“Проклятие, - выругалась она, отпрыгивая назад и выплевывая грязь и солому.
Так ей и надо. Александр молчал, с удивлением наблюдая, как она отряхивает платье и волосы, топчет ногами землю вокруг себя, опасаясь, что какое-нибудь существо спустится вместе с остальными. У ее ног лежал забытый плащ. Невольно его взгляд с восхищением задержался на ее разорванном и распахнутом платье. Ее взгляд встретился с его, когда она отвернулась, чтобы забрать его. И он это знал. Она вспомнила, что он для нее сделал. То, к чему прикасались его руки.
Он поднял глаза, когда порыв ветра пронесся по зданию, угрожая сорвать то немногое, что у них осталось. Она подхватила плащ и поспешила к нему.
- Буря не утихает, не так ли?”
Александр не ответил и не повторил своего приглашения сесть. Она продолжала стоять рядом с ним, и он видел, что она сильно дрожит. Она была уверена, что простудится еще до конца ночи.
Что-то упало ей на голову, и она упала на колени рядом с ним.
“Что такое? - воскликнула она, тряся себя за волосы. - Пожалуйста! Убери это от меня.”
Он провел рукой по ее мокрым волосам и смахнул соломинку. Он вдохнул запах дождя, земли и женщины. "Не будь дураком", - снова сказал он себе.
“Что это было? - спросила она, выпрямляясь.
Он уставился на ее дрожащие губы. “Тебе лучше не знать, - он взял ее за руку. Она была ледяной.
- Дай мне другую, - приказал он.
Впервые она не жаловалась и делала то, что ей говорили. “Как ты можешь быть таким теплым? - спросила она.
Устроившись рядом с ним, их плечи едва соприкасались, она позволила ему потереть свои руки между его. Пальцы у нее были длинные и изящные.
- А кто она?” Элизабет уставилась на их соединенные руки. - Женщина, на которой ты собираешься жениться?”
“Сейчас нет никакой женщины,” ответил он. - Я хотел расторгнуть соглашение между нами, прежде чем выбрать кого-то другого.” Он помолчал, но не отпустил ее руки. “Но скоро мне придется выбрать одну. Я несу ответственность перед своим кланом.”
- Почему вы так долго ждали?”
Александр не собирался притворяться, что не понимает, о чем она спрашивает. Для женщины возраст вступления в брак был гораздо важнее, чем для мужчины. И он должен был действовать раньше.
- Я надеялся, что ты захочешь выйти замуж за кого-нибудь другого, - признался он. - Выбери себе мужа из числа людей твоего круга. Придворные и рыцари. Служа королеве Маргарите, ты должна иметь постоянную вереницу поклонников.”
Еще месяц назад эти слова звучали вполне разумно, но теперь они оставляли кислый привкус во рту.
Она издала звук, похожий на фырканье. “И в таком случае вам не придется предлагать мне сделку.”
“У вас нет причин так плохо думать обо мне, - запротестовал он. “Я был и все еще планирую заботиться о тебе.”
Она закатила глаза и убрала руки, прислонившись спиной к Торфяной стене. Дело было не в деньгах. Она была хорошо обеспечена. Он был не прав, что заставил ее так долго ждать. У нее было право освободиться раньше. Он был счастлив, что она не отодвинулась.
- Почему бы не послать письмо раньше? - продолжала она. - Или представитель вашего клана? Почему вы приехали в Стерлинг, не сказав мне о своих планах? Все готовятся к свадьбе.”
Он должен был сделать все это, и очень давно. Но он этого не сделал. Александр посмотрел на ее запрокинутое лицо. От прямого взгляда. На идеальную симметрию глаз, подчеркнутую ее высокими скулами. Слухи о ее красоте доходили до него с годами. Он должен был признать, что одной из причин, почему он не отпустил ее, было его тщеславие. Он гордился тем, что другие знали, что она принадлежит ему. Но было и его собственное предубеждение относительно того, как он представлял себе ее воспитание.
Вот почему он пришел. Чтобы посмотреть самому. Но ее отказ встретиться с ним—даже принять послание от оруженосца—подтвердил его решение.
- Я чувствовал, что должен объясниться лично, - сказал он ей, не желая делиться всем, что было у него на уме, особенно теперь, когда он знал, что она чувствовала. - А ты? Вы могли бы послать эмиссара или письмо.”
“Я не могу открыто пренебречь желаниями моей семьи. И кроме того, ты не хуже меня знаешь, что большинство женихов обиделись бы на такой отказ. Не думаю, что это был бы удобный способ вступить в брак.”
Она подтянула ноги к груди, и некоторое время они сидели молча. Она дрожала, и Александр боролся с желанием прижать ее к себе и согреть своим телом. Он должен был заговорить первым.
“Я полагаю, что часть вашей уловки относительно Клэр Ситон и сэра Роберта Джонстона верна.”
Она кивнула. - Ну да. Они должны пожениться в конце лета.”
Он заколебался, но потом решил задать вопрос, который постоянно крутился у него в голове. “Есть ли еще кто-нибудь, на кого ты положила глаз?”