Любовь её - химера?

      Этой ночью мой но­вый пи­томец Сте­фан спал со мной и Фи­лип­пом, ко­торый был не в вос­торге от этой идеи. Я ле­жала на бо­ку, по­вер­нувшись спи­ной к му­жу, и лас­ко­во пог­ла­жива­ла зверь­ка по его до­воль­но ос­трым ко­люч­кам. Сте­фан до­воль­но по­фыр­ки­вал, а я скар­мли­вала ему мя­со. Ёж пог­ло­щал съ­ес­тное с боль­шим ап­пе­титом.

— Фь­ора, обя­затель­но бы­ло ежа в пос­тель к нам та­щить? — слы­шит­ся не­доволь­ный воп­рос Фи­лип­па.

— Я не по­нимаю, те­бе чем-то ме­ша­ет Сте­фан? — я се­ла на кро­вати, оби­жен­но вы­пятив ниж­нюю гу­бу. — По­чему ты так его не лю­бишь? Он же прос­то оча­рова­телен.

— Я вов­се не пи­таю не­любовь к тво­ему ежу, — спус­тив ру­кав мо­ей со­роч­ки, Фи­липп по­цело­вал ме­ня в пле­чо, — прос­то до­маш­ним жи­вот­ным не­чего де­лать в хо­зяй­ской пос­те­ли.

Не­ожи­дан­но ёжик выс­та­вил ко­люч­ки и за­шипел, де­монс­три­руя свои ос­трые зуб­ки.

— Ты толь­ко пос­мотри на не­го, — муж ус­мехнул­ся и пог­ла­дил ме­ня по го­лове, — по­хоже, что я ему не нрав­люсь.

— Ещё бы, ты же на не­го сел, ког­да он спал, к то­му же хо­чешь выг­нать из кро­вати.

— По­тому что не на­до тас­кать жи­вот­ных в кро­вать.

— Мой бед­няжка Сте­фан, — я взя­ла на ру­ки ёжи­ка и спус­ти­ла его на пол, — не лю­бят те­бя в этом до­ме.

Я слез­ла с кро­вати, выш­ла из ком­на­ты и спус­ти­лась вниз. На кух­не я наш­ла блюд­це, в ко­торое на­лила мо­лока. Вер­нувшись об­ратно в спаль­ню, я пос­та­вила уго­щение пе­ред Сте­фаном, ко­торый тут же при­нял­ся ла­кать жид­кость. Взяв свою по­душ­ку, я по­ложи­ла её на пол ря­дом с кро­ватью, пос­ле че­го по­ложи­ла на по­душ­ку ежа. Мой пи­томец ус­нул, ед­ва я опус­ти­ла его на по­душ­ку.

— Спи, мой ма­лень­кий, — про­шеп­та­ла я лас­ко­во, пог­ла­див спя­щего Сте­фана.

— Фь­ора, ми­лая, а ты на чём спать бу­дешь? — спро­сил ме­ня суп­руг.

— Ты обо мне не бес­по­кой­ся, — от­ве­тила я ук­лончи­во, за­бира­ясь под оде­яло и при­жима­ясь к му­жу, под­ло­жив его ру­ку се­бе под го­лову. — Доб­рой но­чи, — про­рони­ла я сон­ным го­лосом, зев­нув и зак­рыв гла­за, от­давшись це­ликом во власть Мор­фея, чувс­твуя, как ру­ка бла­говер­но­го неж­но гла­дит ме­ня по го­лове и как его гу­бы ка­са­ют­ся мо­их ло­паток.

Эта ночь при­нес­ла мне толь­ко ра­дос­тные ви­дения. Во сне я ви­дела жи­вого от­ца, свой род­ной па­лац­цо Бель­тра­ми на бе­регу ре­ки Ар­но, где я вы­рос­ла, и мою нас­тавни­цу и гу­вер­нан­тку Ле­онар­ду с Ха­тун, ба­лы, ус­тра­ива­емые Ло­рен­цо Ве­лико­леп­ным.

Мне сни­лось то счас­тли­вое и бе­зоб­лачное вре­мя, ког­да я бы­ла ещё ре­бён­ком и без­за­бот­но но­силась по ули­цам с улич­ны­ми маль­чиш­ка­ми, ны­ряла в ре­ку с мос­та Пон­те Век­кио. Ког­да иг­ра­ла в са­ду сво­его двор­ца с Кь­ярой и Ха­тун. Мне прис­ни­лось, как отец учил ме­ня иг­рать в шах­ма­ты, ког­да мне бы­ло во­семь лет. Пом­ню, как я оби­жалась, сто­ило мне за­метить, что отец под­да­ёт­ся мне.

Жаль, что нель­зя вер­нуть от­ца в мир жи­вых или по­менять­ся с ним мес­та­ми.

Но один сон мне за­пом­нился очень хо­рошо. Мне при­виде­лось, что Фи­липп всё-та­ки дал мне раз­вод и от­пустил ме­ня на все че­тыре сто­роны, я ста­ла сво­бод­ной от уз бра­ка и бы­ла воль­на де­лать со сво­ей жизнью всё, что мне угод­но.

В этом мо­ём сне Фи­липп пос­ле раз­во­да со мной жил сво­ей жизнью, а я сво­ей. Он в Бур­гундии, я — во Фран­ции. Сон был нас­толь­ко сла­док, что мне да­же не хо­телось про­сыпать­ся. Но я всё-та­ки прос­ну­лась от шо­роха, ко­торый про­из­во­дил Сте­фан.

Бы­ло ран­нее ут­ро, за­мок уто­пал в пред­рас­свет­ных су­мер­ках, сол­нце ещё не взош­ло. В от­кры­тые ок­на ве­яло лёг­кой прох­ла­дой. Фи­липп спал, за­рыв­шись ли­цом в мои во­лосы и креп­ко при­жимая к се­бе. С его тон­ких губ не схо­дила до­воль­ная улыб­ка.

Ти­хонь­ко выс­коль­знув из его объ­ятий, я уш­ла в кух­ню, от­ку­да вер­ну­лась с но­вой пор­ци­ей мя­са для ежа. Зве­рёк съ­ел свой зав­трак за счи­тан­ные ми­нуты.

Сняв со­роч­ку, я неб­режно бро­сила её на крес­ло и пе­ре­оде­лась в своё зе­лёное платье, куп­ленное в Па­риже, и обу­лась в до­маш­ние туф­ли.

Взяв ежа на ру­ки, я выш­ла из ком­на­ты и зак­ры­ла за со­бой дверь. Сте­фан спо­кой­но си­дел у ме­ня на ру­ках, по­ка я бро­дила по зам­ку, ис­сле­дуя каж­дую ком­на­ту и лю­бу­ясь кар­ти­нами на сте­нах.

За­мок Се­лон­же — род­ной дом мо­его му­жа, мес­то, где он ро­дил­ся и вы­рос. Фи­липп ска­зал мне, что те­перь это мой дом, где я пол­новлас­тная гос­по­жа. Но вот толь­ко ощу­щения, что Се­лон­же — мой дом, у ме­ня не бы­ло. Я не чувс­тво­вала се­бя здесь на сво­ём мес­те и ка­залась са­ма се­бе ино­род­ным пред­ме­том в жиз­ни сво­его суп­ру­га.

Быть мо­жет, мне удас­тся до­бить­ся раз­во­да мир­ны­ми спо­соба­ми. Вдруг мне удас­тся убе­дить му­жа, что я не­под­хо­дящая для не­го па­ра? Вдруг ка­кая-ни­будь дру­гая жен­щи­на зат­мит ме­ня? Хо­тя бы Бе­ат­рис. Она ещё мо­лода, прек­расна и доб­ра. В та­кую не сос­тавля­ет тру­да влю­бить­ся. У ме­ня ро­дил­ся за­мысел убе­дить Фи­лип­па раз­вестись со мной и же­нить­ся на Бе­ат­рис.

Слов­но чувс­твуя моё пло­хое нас­тро­ение, ёжик лиз­нул мою ру­ку, чем от­влёк ме­ня от не­весё­лых дум.

Прой­дя в ко­ридор, я сня­ла с гвоз­дя плащ и на­кину­ла на пле­чи.

Ре­шив нем­но­го про­гулять­ся в са­ду, я ни­как не ожи­дала, что бу­ду там не од­на. По­хоже, что Бе­ат­рис то­же не спа­лось. Бе­локу­рая кра­сави­ца бы­ла оде­та в фи­оле­товое платье и обу­та в та­кого же цве­та до­маш­ние туф­ли, во­лосы соб­ра­ны в ак­ку­рат­ный пу­чок. Мо­лодая жен­щи­на по­лива­ла из лей­ки кус­ты зем­ля­ники.

— Доб­рое ут­ро, Бе­ат­рис, — поп­ри­ветс­тво­вала я её, — как вы спа­ли?

Моя сво­яче­ница прер­ва­ла своё за­нятие и обер­ну­лась.

— Доб­рое ут­ро, Фь­ора. Спа­сибо, спа­ла я хо­рошо. А вы, моя до­рогая?

— То­же не мо­гу по­жало­вать­ся. Я смот­рю, вам не спит­ся?

— Я при­вык­ла ра­но вста­вать.

— У вас очень кра­сивый сад, — я опус­ти­ла ежа на зем­лю.

Сте­фан при­нюхи­вал­ся и ос­матри­вал­ся вок­руг се­бя.

— Спа­сибо, — Бе­ат­рис про­дол­жи­ла по­ливать зем­ля­нику.

За­кон­чив, мо­лодая жен­щи­на по­дош­ла к Сте­фану и пог­ла­дила его. Жи­вот­ное ра­дос­тно фыр­ка­ло.

— Бе­ат­рис, мож­но вам за­дать глу­боко лич­ный воп­рос? — я взя­ла сво­яче­ницу за ру­ку и ув­лекла за со­бой к скамье. Сте­фан был за­нят тем, что по­едал слиз­ней, зах­ва­тив­ших зем­ля­нику.

— Ко­неч­но, моя до­рогая, — Бе­ат­рис лас­ко­во улыб­ну­лась мне.

— Ска­жите, вы лю­бите Фи­лип­па? — дро­жал мой го­лос от вол­не­ния.

— Прос­ти­те, что вы ска­зали? — Бе­ат­рис удив­лённы­ми гла­зами смот­ре­ла на ме­ня.

Я пов­то­рила за­дан­ный воп­рос.

— В Фи­лип­па труд­но не влю­бить­ся: он кра­сив, от­ва­жен, оба­яте­лен, спра­вед­лив и добр…

— Бе­ат­рис, вы так и не от­ве­тили мне: лю­бите ли вы его? — я креп­че сжа­ла ру­ку родс­твен­ни­цы.

Див­ное ли­чико Бе­ат­рис пок­ры­ла блед­ность, да­же гу­бы по­беле­ли.

— Что с ва­ми? — встре­вожи­лась я, гля­дя на неё.

— Да, я люб­лю его, — она грус­тно улыб­ну­лась. — Ума не при­ложу, как вам уда­лось так точ­но по­пасть в цель…

— Так это же за­меча­тель­но, Бе­ат­рис! — вос­клик­ну­ла я ра­дос­тно, креп­ко об­няв её. — Де­ло в том, что я не люб­лю сво­его му­жа и хо­чу раз­во­да. Со мной Фи­липп не бу­дет счас­тлив, но вы имен­но та жен­щи­на, с ко­торой ему бу­дет хо­рошо. Про­шу вас, по­моги­те мне убе­дить Фи­лип­па раз­вестись со мной!

— Увы, Фь­ора, ни­чем не мо­гу вам по­мочь, — Бе­ат­рис по­кача­ла го­ловой, — Фи­липп лю­бит не ме­ня. Не в мо­ей влас­ти сде­лать так, что­бы он раз­лю­бил вас, а уж на раз­вод ни­ког­да не сог­ла­сит­ся.

Я по­ник­ла го­ловой, не най­дя, что ска­зать Бе­ат­рис.

— К то­му же, — про­дол­жа­ла она, — ро­дите­ли наш­ли мне хо­роше­го му­жа. Знат­но­го ро­да, бо­гат и хо­рош со­бой, по­казал се­бя на по­ле боя прек­расным во­ином. Его зо­вут Де­ни де Круа, он вдо­вец и один рас­тит пя­тилет­них близ­ня­шек. На­де­юсь, мне удас­тся по­ладить с его до­черь­ми.

— А вы? — спро­сила я. — Вы его лю­бите? Вы са­ми хо­тите за­муж?

— Не ста­ну на­рушать пла­ны, про­думан­ные мо­ими ро­дите­лями. Я ско­ро у­ез­жаю.

— Мне бу­дет не­дос­та­вать вас, — про­шеп­та­ла я грус­тно.

— Я бу­ду пи­сать вам. Вы и Фи­липп смо­жете да­же при­ез­жать ко мне в гос­ти. Моя до­рогая, вы та­кая по­нурая. Не хо­тите ли про­гулять­ся со мной?

— С удо­воль­стви­ем! — я чмок­ну­ла Бе­ат­рис в щё­ку и взя­ла на ру­ки ус­тро­ив­ше­гося у мо­их ног Сте­фана.

Бе­седуя обо всём на све­те, я и Бе­ат­рис гу­ляли по ле­су, нас­лажда­ясь ти­шиной, ды­ша све­жим воз­ду­хом и лю­бу­ясь тем, что нас ок­ру­жало: ус­трем­лённы­ми вверх ве­ковы­ми де­ревь­ями, про­лета­ющи­ми над на­ми пти­цами, при­ветс­тву­ющи­ми за­нима­ющу­юся за­рю, про­бега­ющи­ми по вет­вям бел­ка­ми.

Бе­ат­рис поз­на­коми­ла ме­ня с од­ной по­жилой жен­щи­ной по име­ни Бер­тра­да, оди­ноко жи­вущей в лес­ной хи­жине. Нес­мотря на от­талки­ва­ющую на­руж­ность — ма­лень­кие зе­лёные гла­за, крюч­ко­ватый нос с бо­родав­кой, не­доволь­но сжа­тые гу­бы и ре­день­кие во­лосы — Бер­тра­да ока­залась при­ят­ным че­лове­ком. Она жи­ла в ле­су сов­сем од­на, из­редка вы­ходя из сво­ей ла­чуги в го­родок. Ни де­тей, ни вну­ков у неё нет. Жи­лище ста­рухи мно­гие об­хо­дили де­сятой до­рогой. Сре­ди жи­телей Се­лон­же бы­това­ло мне­ние, что Бер­тра­да — кол­дунья лишь по­тому, что она за­нима­лась вра­чева­ни­ем, го­товя нас­той­ки на тра­вах от раз­личных бо­лез­ней, жи­вя обо­соб­ленно от по­ба­ива­ющих­ся её лю­дей. Пе­ред тем, как по­кинуть про­пах­шую тра­вами хи­жину Бер­тра­ды, я при­об­ре­ла у неё — в тай­не от Бе­ат­рис — нас­той­ку на тра­вах, что­бы не за­бере­менеть, ко­торую тут же вы­пила до дна.

До­мой мы вер­ну­лись к обе­ду в весь­ма при­под­ня­том нас­тро­ении, до­воль­ные.

Ку­хар­ка Фан­ти­на — ры­жево­лосая и пол­но­ватая не­моло­дая жен­щи­на доб­рой на­руж­ности — ис­пекла от­менный сыр­ный пи­рог, ко­торый был на­ми съ­еден с боль­шим ап­пе­титом. Сте­фан си­дел у ме­ня на ко­ленях, ла­комс­тво пе­репа­дало и ему. Толь­ко Фи­липп мяг­ко вы­гова­ривал мне, что жи­вот­ным не мес­то за сто­лом. На его сло­ва я от­ве­чала лишь тем, что да­рила ему улыб­ки и по­жима­ла пле­чами.

«Ни­чего, я смо­гу убе­дить Фи­лип­па, что нам не по пу­ти», — ду­мала я, по­пивая мят­ный от­вар с са­харом и за­едая доль­кой апель­си­на.

Пос­ле обе­да Бе­ат­рис удоб­но ус­тро­илась в гос­ти­ной, си­дя в крес­ле и чи­тая «Бо­жес­твен­ную ко­медию» Дан­те. Сте­фан дре­мал у неё на ко­ленях. Фи­липп прос­то бро­дил по зам­ку, а я про­ник­ла на кух­ню, по­ка Фан­ти­на не ви­дела. В мо­ей го­лове ро­дил­ся но­вый план — про­демонс­три­ровать му­жу, ка­кая я ужас­ная хо­зяй­ка. Вдруг по­дей­ству­ет — и Фи­липп ре­шит, что ему не нуж­на суп­ру­га, у ко­торой ру­ки рас­тут из то­го мес­та, на ко­тором она при­вык­ла си­деть. Най­дя кни­гу с ре­цеп­та­ми, я ре­шила при­гото­вить жа­рено­го фа­зана. Кон­чи­лось всё тем, что я буд­то бы слу­чай­но ус­тро­ила по­жар на кух­не. На за­пах га­ри сбе­жались слу­жан­ки и Фан­ти­на с мо­им му­жем.

Об­щи­ми уси­ли­ями по­жар уда­лось по­тушить и ник­то не пос­тра­дал, ес­ли не брать в рас­счёт сго­рев­ше­го фа­зана. Та­рака­ны в мо­ей го­лове ус­тра­ива­ли праз­дник, а я прит­во­рялась на­пуган­ной. Мой бла­говер­ный дер­жал ме­ня в объ­яти­ях и гла­дил по спи­не, це­луя в ма­куш­ку.

— Ты точ­но не обож­глась? — зву­чала не­под­дель­ная тре­вога в воп­ро­се Фи­лип­па, об­хва­тив­ше­го ру­ками моё ли­цо и це­лу­юще­го ме­ня в лоб. — С то­бой всё хо­рошо?

Я ни­чего не от­ве­чала, а толь­ко ки­вала го­ловой, гля­дя на ды­мяще­гося фа­зана.

— Сла­ва бо­гу, что вы не пос­тра­дали, ма­дам, — Фан­ти­на взя­ла про­тивень с го­релым фа­заном и нап­ра­вилась к две­ри, — на­вер­но, да­же со­баки не ста­нут это есть.

Жен­щи­на и слу­жан­ки уш­ли. Я и Фи­липп ос­та­лись од­ни.

— Ни­кудыш­ная из ме­ня хо­зяй­ка, — зак­лю­чила я, по­жав пле­чами, — да­же еду по-че­лове­чес­ки при­гото­вить не мо­гу. За­чем те­бе в ка­чес­тве же­ны та­кая не­уме­ха?

— Ник­то и не тре­бу­ет от те­бя, что­бы ты го­тови­ла, — Фи­липп при­под­нял за под­бо­родок моё ли­цо и по­цело­вал в кон­чик но­са. — К то­му же лю­бят не за это. Гос­по­ди, Фь­ора, я так ис­пу­гал­ся за те­бя!

Я да­же опом­нить­ся не ус­пе­ла, как муж креп­ко при­жал ме­ня к се­бе.

Но я выр­ва­лась от не­го и оп­ро­метью бро­силась вон из кух­ни, бук­валь­но взле­тела вверх по лес­тни­це и зак­ры­лась в на­шей спаль­не, где вы­меща­ла зло на по­душ­ке, пи­ная её но­гами.

Лишь ве­чером я по­кину­ла ком­на­ту и спус­ти­лась в гос­ти­ную. Бе­ат­рис по-преж­не­му си­дела и чи­тала. Сте­фан спал, ут­кнув­шись мор­дочкой в её платье. Фи­липп за­нимал­ся тем, что при­водил в по­рядок свои ве­щи.

Ни­чего не го­воря, я опус­ти­лась на ко­вёр ря­дом с крес­лом, ко­торое за­нима­ла Бе­ат­рис, пог­ла­див спя­щего у неё на ко­ленях ежа.

— Фь­ора, не расс­тра­ивай­ся из-за то­го, что твой фа­зан не удал­ся, — го­ворил мой суп­руг, на­чищая дос­пе­хи, — не всег­да всё сра­зу по­луча­ет­ся.

— Я и не расс­тра­ива­юсь, — про­рони­ла я, вста­вая и нап­равля­ясь в кух­ню, от­ку­да слы­шал­ся гром кас­трюль и ско­воро­док.

На­вер­ня­ка сей­час прис­лу­га го­товит ужин.

Вот и от­лично, ду­мала я, по­тирая ру­ки и хи­хикая. Дверь на кух­ню от­кры­лась. Я ус­пе­ла спря­тать­ся за угол как раз в тот мо­мент, ког­да из кух­ни выш­ла Фан­ти­на. Ед­ва ку­хар­ка скры­лась из мо­его по­ля зре­ния, я прош­мыгну­ла на её тер­ри­торию. Оче­вид­но, что Фан­ти­на ре­шила по­бало­вать нас вкус­ной ба­рани­ной.

Не­дол­го ду­мая, я вы­сыпа­ла в блю­до пол со­лон­ки со­ли. Еле сдер­жи­вая смех, я пред­став­ля­ла ли­цо му­жа, ког­да он поп­ро­бу­ет мой ку­линар­ный ше­девр. Но пос­лы­шались тя­жёлые ша­ги ку­хар­ки. Я ки­нулась прочь из кух­ни в сто­ловую и се­ла ря­дом с Бе­ат­рис, улыб­нувшись си­дев­ше­му во гла­ве сто­ла му­жу.

Сте­фан ла­кал мо­локо из блюд­ца ря­дом с мо­им сту­лом.

Ужи­на дол­го ждать не приш­лось. Всё это вре­мя я гля­дела по сто­ронам и бол­та­ла но­гами под сто­лом, пред­вку­шая, что бу­дет даль­ше.

Слу­жан­ка раз­ло­жила мя­со по та­рел­кам и уда­лилась, ос­та­вив под­нос с ужи­ном на сто­ле.

— Кста­ти, я то­же при­нима­ла учас­тие в го­тов­ке ужи­на, — за­мети­ла я как бы меж­ду про­чим.

— Да не­уже­ли, Фь­ора? — Бе­ат­рис от­пи­ла нем­но­го ви­на из бо­кала. — На­де­юсь, обош­лось без по­жара?

— Да, Бе­ат­рис, всё обош­лось бла­гопо­луч­но, — за­вери­ла я её.

— И всё-та­ки я не по­нимаю, по­чему те­бя так ин­те­ресу­ют до­маш­ние де­ла, — Фи­липп от­ре­зал но­жом ку­сочек мя­са от сво­ей пор­ции.

— Мо­жет я и пло­хая хо­зяй­ка, но хо­чу на­учить­ся вес­ти дом, — я сос­тро­ила са­мое не­вин­ное вы­раже­ние ли­ца, на ко­торое толь­ко бы­ла спо­соб­на.

Сто­ило Бе­ат­рис и Фи­лип­пу съ­есть по ку­соч­ку мя­са, как их ли­ца пе­реко­сило.

— Вам нра­вит­ся? — по­ин­те­ресо­валась я.

— Ты ум­ни­ца, вот толь­ко ка­пель­ку пе­ресо­лила, — Фи­липп упор­но де­лал вид, что эта ба­рани­на съ­едоб­на, что­бы не расс­тра­ивать ме­ня.

Бе­ат­рис ки­вала, обиль­но за­пивая пи­щу бур­гунд­ским ви­ном, что бы­ло в её бо­кале. Мне да­же ста­ло нем­но­го жаль мою бед­ную сво­яче­ницу и собс­твен­но­го му­жа. Лю­бопытс­тва ра­ди я от­ку­сила ку­сочек от то­го, что ле­жало в мо­ей та­рел­ке. Бо­же мой, это и в са­мом де­ле не­воз­можно есть — слиш­ком со­лёное. И это ещё мяг­ко ска­зано. Мо­ей стряп­нёй мож­но на­силь­но прес­тупни­ков за­кар­мли­вать, тем са­мым вы­бивая из них по­каза­ния. Что­бы из­ба­вить­ся от кош­марно­го вку­са во рту, я хлеб­ну­ла нем­но­го ви­на из сво­его бо­кала.