Страница 1 из 60
"Всегда найдётся женщина или мужчина, готовые поднять упавшее знамя коварства".
1475 год.
POV Фьора.
1 день.
Смотрю сквозь железные прутья решётки, на окнах темницы, на внутренний тюремный двор. На него как раз выходит моё окно.
С потолка капает вода, издавая противный звук, который действует на мои нервы.
На моём жалком ложе, куче соломы, со всеми удобствами расположились крысы. Меня они не трогают, ведь я подкармливаю их тем немногим, что мне самой приносят поесть стражники.
Завывание ветра... Холодный белёсый свет луны, слабо освещающий мою камеру... Стенания и проклятия других заключённых, в камерах по соседству со мной, звучат постоянным мучительным припевом...
Да, перегнула я палку, обозвав грязными потаскухами свою тётку Иерониму Пацци и настоятельницу монастыря Санта-Лючия Маддалену дель Анджели, плюнув им в их злобные мерзкие лица.
Да... Жаль, что маски на лицах людей могут оказаться намордниками...
А что? Нечего было заставлять меня мириться с этой тварью Иеронимой и целовать её, опять же, в знак примирения! Если бы я поцеловала Иерониму, меня бы точно наизнанку вывернуло!
Теперь, вот, коротаю время в городской тюрьме, ожидая своей казни, которая будет через две недели...
Если быть до конца честной, то мне уже всё равно... А если задуматься, зачем мне жить дальше? Ради чего?
Мой отец Франческо Бельтрами подло убит Марино Бетти, который был управляющим его делами и которому отец верил... Марино же отблагодарил своего благодетеля тем, что спутался с Иеронимой и убил его...
О Хатун и Леонарде мне ничего не было известно. Оставалось только надеяться, что они живы и невредимы, в безопасности...
Что до моего родного дома, палаццо Бельтрами, где я выросла, то его разграбили подчистую мародёры.
А мой законный супруг, верный рыцарь-капитан Карла Смелого и кавалер ордена Золотого руна, доблестный граф Филипп де Селонже, не приедет во Флоренцию защищать жизнь и честь своей, опороченной в глазах всех, супруги, которую он не хочет таковой признавать, и от которой отвернулась вся Флоренция (за редким исключением).
Верно говорят, что чем выше ты взлетел, тем больнее тебе потом падать.
Я тому, пока живое, подтверждение... Когда ты богата, знатна и блистательна, тебя все любят. Когда ты никто и пустое место, брошенная своим мужем жена (практически вдова), даже не флорентийка и не дочь своего отца, от тебя все отрекаются. Спасибо за урок, жизнь! Ты хороший учитель. За урок берёшь дорого, но объясняешь понятно... То, что мне преподали, я запомнила так хорошо, что от зубов отскакивает...
2 день.
Чтобы хоть чем-то себя занять, попробовала дрессировать своих хвостатых серых соседей по камере, но крысоньки мою идею не поддержали. Видать, буханка чёрствого хлеба для них уже не стимул - заелись.
3 день.
Попыталась стянуть у спящего стражника, которого я усыпила колыбельной песенкой, ключи от моей камеры. Не получилось...
Он спал рядом с моей камерой, но слишком далеко, чтобы самостоятельно дотянуться до связки ключей, которая висела у него на крючке, прикреплённом к поясу.
Я не унывала. Соорудила из подручных материалов, соломы и своих заколок, нечто вроде палки, чтобы ею подцепить связку ключей.
Но весь мой отличный план испортило одно маленькое "но"... Мне крыса забралась под мою рубаху из грубого холста, напугав меня этим. Конечно, я завизжала от страха, поскорее пыталась прогнать грызуна.
Связка ключей со звоном упала на пол тюремного коридора.
Как и следовало ожидать, меня перевели в другую камеру, где дверь была не из прутьев, а железная.
Вот из-за одной маленькой случайности мой план побега накрылся медным тазом. А мне не светит даже крышка гроба, поскольку церковный суд и суд Синьории приговорили меня к костру...
4 день.
Попыталась прельстить молодого и красивого стражника Микеля, который проникся ко мне состраданием. Но этот глупец сам выдал себя, провалив мой план по освобождению, когда принёс мне платье своей сестры, с которой я одной комплекции.
Такое, конечно, только крестьянки носят, но оно всё же лучше, чем та рубаха, которая мне великовата. Да и снята, скорее всего, с осуждённой, которая была казнена или умерла раньше срока.
Так вот Микеля и заподозрили в симпатии ко мне и вместо него поручили меня стеречь пожилому стражнику Витторио, имеющего жену, взрослых детей и даже подросших внуков...
Расчёт оказался верным. Витторио оставался равнодушен к моим смелым попыткам его обольстить. Ну... Он начал поддаваться, но просто вовремя спохватился.
5 день.
Мою скромную обитель посетил испанский монах-доминиканец Игнасио Ортега.
- Зачем пришёл? - спросила я его спокойным голосом. - Тоже захотел бросить камень в невинную жертву?
- Нет, Фьора. Не за этим я пришёл. - монах запер дверь своим ключом, который убрал в карман.
Его грустный голос привёл меня в недоумение.
Вот только где он ключ раздобыл?
- Но тогда зачем ты пришёл, что тебе нужно от меня? Я не сделала тебе ничего плохого...
- А ты не догадалась? От тебя мне нужна только ты! - выкрикнул Игнасио и обнял меня так крепко, что мне показалось, будто он рёбра решил мне сломать! Больно же! - Фьора, пожалуйста, пошли со мной... - прошептал он мне на ухо, словно в полусне. - Пойдём, пока нет стражников. У меня и запасные ключи есть... Фьора, пойдём!
- Никуда я с тобой не пойду. Что ты хочешь со мной сделать? Отдать снова под суд, чтобы они думали, будто я сбежала, околдовав тебя? - спросила я с едкой иронией, вырвавшись от Ортеги.
- Ты не права... - монах, с нежностью, которой я от него не ожидала, провёл рукой по моей щеке. - Я хочу спасти тебя от твоей участи...
- Я не верю, - ответила я холодно, - я прекрасно знаю, что ты ты ненавидишь меня за моё происхождение и желаешь моей смерти...
- Это не ненависть, Фьора, - обронил он печально, - это любовь...
- Любовь? Ты знаешь, что это такое? Ты любил? - не верила я своим ушам.
- Увы, да, Фьора... Я и сейчас люблю, наталкиваюсь на стену твоего упрямства и враждебности!
- И как же Господь допустил, чтобы его верный служитель полюбил демоницу, рождённую от связи брата и сестры? - поддела я его горько.
- Я больше не Его служитель, - проговорил Игнасио глухим голосом. - Если мне придётся выбирать между служением Богу и Адом, где я буду гореть с тобой, я выберу второе... Не задумываясь и глазом не моргнув... Ни о чём не пожалею! - воскликнул он со страстью в охрипшем голосе.
Монах упал на колени передо мной,прижавшись губами к моим рукам.
"Нашёл себе алтарь,называется!" - подумала я с недовольством.
ц
А Ортега стоял на коленях, целовал мои холодные пальцы и руки...
- Я умер, я потерян навсегда для своих братьев по ордену и вере, для Бога... Я отрёкся от них всех, и всё потому, что я люблю тебя...
- Ведьму и еретичку безумную? - не верилось мне.
- Хоть дьяволицу, но меня это уже не волнует! Фьора, давай уйдём вместе ... - Игнасио поцеловал подол моего платья.
- Нет. Я так поняла, за своё спасение мне придётся расплачиваться своим телом...
Я испытала потаённое удовольствие, видя, как побледнел монах... Как колючий взор его чёрных глаз потускнел. Нет, идея мне понравилась, но у меня ещё остались честь и достоинство. Но и этого меня хотят лишить...
Пожалуй, Ортега может оказаться полезен для меня. Монах-вероотступник, поддавшийся чувству губительной страсти, пригодится, чтобы использовать его в своих целях. Прекрасная возможность сбежать, с его помощью, мне выпала. А потом и отомстить врагам...
Но по его правилам я играть не буду. Пусть он играет по моим правилам! Дамам обычно принято уступать...
- Я раскусила тебя. - я кокетливо улыбнулась монаху.
- Фьора, прошу тебя, сжалься! Дай мне спасти тебя и тем самым спастись самому!
- Игнасио, ты знаешь, что я замужняя женщина? Ты знаешь, что мне грозит за супружескую неверность? Я не могу отдать своё тело, свои душу и сердце, другому мужчине, пока жив законный супруг... Даже если я люблю тебя...
«О, если бы ты мог пойти со мной,
Сложив с себя обеты и оковы,
Оставь Христу его венец терновый!
Сумей пройти свободным путь земной.»