Любовь её - химера?

Я би­лась, вы­рыва­лась, но у ме­ня всё рав­но не по­луча­лось ос­во­бодить­ся от Иг­на­сио, ру­ки ко­торо­го на­дёж­но удер­жи­вали ме­ня под во­дой. Бы­ло вид­но, как пе­реко­сило ли­цо Иг­на­сио от ярос­ти, де­лая его по­хожим на Са­тану.

В го­лове я чувс­тво­вала тя­жесть, шея не­мела, пе­ред гла­зами поп­лы­ли ка­кие-то чёр­ные точ­ки и кру­ги. Из мо­его но­са тек­ла кровь, сме­шива­ясь с мыль­ной во­дой, в ко­торой я от­ча­ян­но ба­рах­та­лась.

Сквозь кро­ваво-мыль­ную во­ду я боль­ше не раз­ли­чала ни­чего. У ме­ня прос­то всё вдруг ста­ло чер­но пе­ред гла­зами, ды­хания поч­ти не ос­та­лось. На­до что-то де­лать, по­ка он не убил ме­ня!

Я где-то слы­шала, ка­жет­ся, от Кь­яры, что ког­да те­бя ду­шат, на­до пе­рес­тать дви­гать­ся. Тог­да твой му­читель соч­тёт те­бя мёр­твой и от­вле­чёт­ся. А ты, тем вре­менем, ус­пе­ешь спас­тись.

Я об­мякла, боль­ше не по­давая ни­каких приз­на­ков жиз­ни. Мои ру­ки бес­силь­но опус­ти­лись вдоль те­ла, гла­за зак­ры­ты, я да­же не дви­галась. Точ­но прев­ра­тилась в пла­ва­ющий ме­шок пес­ка.

Но это свои пло­ды во­зыме­ло. Иг­на­сио рез­ко уб­рал ру­ки от мо­ей шеи.

- Гос­по­ди, Фь­ора! – ус­лы­шала я его вопль. – Фь­ора, от­веть мне!

Но я не от­ве­чала, прит­во­ря­ясь утоп­ленни­цей.

- Фь­ора, толь­ко не уми­рай! – Иг­на­сио прак­ти­чес­ки вы­волок моё мок­рое те­ло на плит­ку и уб­рал пря­ди, при­лип­шие к ли­цу. – Фь­ора, ска­жи хоть сло­во! – мо­нах хло­пал ме­ня по ще­кам, да­вил на жи­вот и груд­ную клет­ку, сло­жив свои ла­дони крест-нак­рест. Взяв ме­ня на ру­ки, он сел на скамью и, по­ложив ме­ня на жи­вот по­перёк сво­их ко­лен так, что моя го­лова бы­ла близ­ко от по­ла. Од­ной ру­кой он раз­жал мне рот, а дру­гой на­дав­ли­вал меж­ду ло­паток.

Я по-преж­не­му де­лала вид, что мне это не по­мога­ет.

- Фь­ора, прос­ти ме­ня! Прос­ти, ра­ди все­го свя­того! – Я был неп­рав, не уми­рай! Не ос­тавляй ме­ня…

Я слег­ка каш­ля­нула, про­чищая гор­ло и вып­лё­вывая во­ду. По­том ска­тилась с ко­лен Иг­на­сио, уда­рив­шись об пол. Из но­са вы­тека­ла во­да вмес­те с мо­ей кровью. Каш­ляя и хва­та­ясь обе­ими ру­ками за шею, я жад­но ло­вила ртом воз­дух, ко­торый сей­час слов­но ре­зал мои лёг­кие.

Но мне бы­ло при­ят­нее ощу­щать сво­ей ко­жей хо­лод­ную плит­ку, чем де­ревян­ное дно ло­хани, где ме­ня толь­ко что пы­тал­ся уто­пить Иг­на­сио Ор­те­га.

Пос­мотрев всё ещё мут­ным взгля­дом на по­лужи­вого от ужа­са Ор­те­гу и вы­тирая ку­лаком кровь, я вста­ла с по­ла и, стя­нув с бель­евой ве­рёв­ки бе­лую прос­тынь, за­вер­ну­лась в неё.

Вы­бегая из ван­ной ком­на­ты на но­гах, ко­торые под­ка­шива­лись от всё ещё не от­сту­пив­ше­го стра­ха пе­ред пе­режи­тым, я да­же дверь не зак­ры­ла. Прос­то спе­шила пос­ко­рее в свою ком­на­ту, зак­рыть­ся там и за­кутать­ся в оде­яло, что­бы ник­то не тре­вожил!

Под­ни­ма­ясь по лес­тни­це, я так то­ропи­лась, что нес­коль­ко раз ед­ва не по­кати­лась ку­барем, по­ка бе­жала к се­бе. Пе­решаг­нув по­рог сво­ей ком­на­ты, я зак­ры­ла две­ри на ключ и пос­ко­рее за­лез­ла под тёп­лое оде­яло, наг­ре­тое за день сол­нцем, за­вер­нувшись в не­го с го­ловой.

Я пом­ню толь­ко то, что я про­рыда­ла, ут­кнув­шись го­ловой в по­душ­ку, где-то два ча­са. Всё это вре­мя у ме­ня под дверью си­дел ис­пан­ский мо­нах, вы­мали­вал про­щение и про­сил впус­тить. Как буд­то не по­нима­ет, что я его пос­ле се­год­няшне­го ин­ци­ден­та в ван­ной ком­на­те ви­деть не мо­гу, че­го уж там раз­го­вари­вать! Он мне до тош­но­ты про­тивен, ме­ня на­из­нанку вы­вора­чива­ет от са­мого фак­та его при­сутс­твия на на­шей греш­ной зем­ле. Сей­час мне хо­телось убить Иг­на­сио Ор­те­гу не мень­ше, чем Ре­но дю Аме­ля, Пь­ера де Бре­вая и Кар­ла Сме­лого.

То, что Иг­на­сио пы­тал­ся уто­пить ме­ня, ни­как не ук­ла­дыва­лось в мо­ей го­лове. Но это не бы­ло прос­тым кош­марным сном. Моя шея бо­лела, на ней я об­на­ружи­ла тём­ные сле­ды от его паль­цев, ког­да нем­но­го приш­ла в се­бя и пог­ля­дела в зер­ка­ло. На вис­ке кра­сова­лась сса­дина.