Страница 3 из 36
- Боже, и что же я делаю?!
Потом поднял её на руки, вынес в коридор, опустил на пол. Закрыл рот, не выпуская кашель наружу. Закрыл замок. Если что, пусть думают, что она сама ушла сквозь стену или провалилась под землю через толстый каменный пол. Если её после этого поймают, участь её будет ещё более ужасной. А впрочем… если бы не эта пытка еретика и ледяной ливень, который лил и лил, не слегло бы столько народа. Вот, даже тюрьму осталось охранять всего четверо. И те, обессилев, сползли на пол и погрузились то ли в сон, то ли в объятия причудливых видений. И если её поймают, то вину за это тоже свалят на неё. Но её в любом случае ожидаёт костёр.
Инквизитор прошёл, шатаясь и то и дело прислоняясь к стене, мимо валяющихся на полу охранников… И утонул в холодном плотном ночном ливне… В эту ночь никто не решился и носу высунуть во двор, что уж говорить об улицах городка! И потому похититель и уносимая им девушка остались незамеченными… И это тоже потом вписали ей в вину…
Ночь была долгая… путь был долгим… ледяной ливень лил и лил, не переставая… Сквозь вымокшую одежду, он не сразу почувствовал тепло её тела… Кожа, отмытая дождём, её лицо, казавшееся таким безмятежным, белели в свете полной луны. Раз, едва не выронив её, скрывая кашель, он прислонился к какой-то грязной стене… Когда вновь справился с кашлем – одному Богу известно насколько хватит времени его победы – снова посмотрел ей на лицо, тускло освещённое луной и вздрогнул: мужчине показалось, что он видел на её губах улыбку, полускрытую шалью темноты…
Наконец, ведомые то ли Богом, то ли нечистой силой они дошли до дома почти на краю города. Дверь отворилась сама собой: он её не запер, уходя, да, собственно, воровать у него было нечего: его «богатства» могли порадовать разве что совсем непритязательного нищеброда. Он осторожно опустил девушку на пол и закрыл три щеколды изнутри. Не зажигая свечи, чтоб не привлекать тусклым светом в окне внимание соседей, двигаясь наощупь, оттащил её к люку в подвал, открыл люк, встал вниз на несколько ступеней, потянул безвольное тело на себя. То как будто напряглось, а его мокрая нога поскользнулась… Падая, уволакивая её за собой, мужчина едва успел обнять её, закрывая её голову своей рукой…
Они скатились вниз по невысокой лестнице и замерли в пустоте… Он потерял сознание почти сразу, от сильного удара. Она, вздрогнув, шевельнулась, отползла в сторону. Чуть посидела, вслушиваясь в его неровное дыханье. И, не дождавшись никакого движения с его стороны, подползла к нему опять, опустилась на колени. Осторожно нащупала рукой его плечо, грудь, под которой всё ещё билось сердце… горячий лоб… Кажется, этот ночной мрак затянулся на целую вечность… потом его согнуло в приступе кашля… В голове у инквизитора проснулась адская боль, она удушливой волной расползлась по всему телу. Бессонные ночи, ледяной ливень и падение сделали своё тёмное дело: он то падал в забытьё, то пробуждался, сгибаясь от кашля, то стонал, от прикосновений боли… Ему казалось, что он всё-таки провалился под землю – и теперь с него спросят за всё. За всех невинных и виновных, которым не повезло попасть в руки молодого инквизитора. Позже, сжалившись, девушка легла рядом и положила ладонь ему на грудь, у горла, согревая его своей рукой… Так и уснули: она, измученная, провалилась в пропасть без снов, а он, обогретый теплом её руки, наконец-то смог отдохнуть от изнуряющего его кашля…
Проснулся мужчина где-то на заре. Не сразу понял, что это тёплое лежит у его горла. Не сразу понял, отчего голова и тело так страшно зудят. Не сразу заметил тусклый свет, проникающий сквозь открытый люк в подвал. Не сразу рассмотрел в полумраке женское тело рядом с собой. День медленно набирал силу, небо светлело и свет, попадавший в подвал, становился всё ярче и ярче… Какое-то время он лежал, греясь от чужого тепла, потом, опомнившись, вскочил и отпихнул её от себя. Встал, застонал, закачался, два устоял на ногах. Поймал испуганный взгляд серых глаз… Или, нет… серо-зелёных… Ничего не объясняя, взобрался по лестнице и громко захлопнул люк. Девушка сжалась от этого резкого звука над головой…
Он зашёл в дом, запер дверь на три засова, прошёл в тесную кухню, сиявшую чистотой, недоумённо оглядел её, старый пузатый горшок на столе, накрытый крышкой с призывно сверкающей ложкой около него. С наслаждением вдохнул запах. Потом нахмурился, зажёг свечу, быстро влетел в комнату, открыл крышку люка, ведущего в подвал. Легко спрыгнул внутрь.
Тусклый свет свечи выхватил из мрака спящую на полу девушку. Та зашевелилась, зевнула, медленно села, прислонившись к стенке подвала.
- Что-то случилось, Франциск?