Страница 62 из 71
Над головой стажёра звенькнуло рикошетом. «Они же так раму разнесут», – мелькнула запоздалая мысль.
– Силин, не спи! – рявкнул Джеретто, разворачиваясь и странно оседая на пол.
Федор неуклюже выкатился из-под прикрытия контура и почти с наслаждением вдавил тугой спусковой крючок.
Вокруг плавали клочья едкого дыма. Двигаясь безумно медленно, как в вязком киселе дурного сна, Фёдор подполз к куратору. Тот сидел, тяжело привалившись к основанию рамы, и рассеянно рассматривал свою выпачканную ладонь. Кровь на ней казалась почти чёрной.
– Что… что нам теперь делать? – севшим голосом прошептал Силин.
Куратор поднял на него золотые глаза со зрачками размером с булавочную головку, и стажёр испытал странное разочарование, что зрачки нелюдя не змеиные. Неожиданно глаза нелюдя были похожи на глаза человека, схватившего болевой шок. Джеретто чувствовал боль, как человек, и умирал – как человек, вдруг с неожиданной ясностью осознал Силин.
– Люди… идиоты, – усмехнулся Джеретто, дёрнув подбородком в сторону лестницы. – Слушай.
Внизу опять орал на кого-то Велесов. «Морозов!» – донеслось до контурщиков, – «Где тебя черти носили!»
– Патроны… есть?
Фёдор непонимающим взглядом посмотрел на автомат, который он так и сжимал в руках, и помотал головой.
– Рассадил… все? – осуждающе покачал головой Джеретто. – Перезаряжай.
– Нет.
– Что? – булавочные головки впились в него.
– Нет, – ещё твёрже повторил стажёр. – Хватит. Это бессмысленно. Будем говорить.
– Что ты себе…
– Эй, мы сдаёмся! – заорал Силин что есть мочи, вызвав новую вспышку мигрени, которая разорвалась в лобной доли, подобно маленькой сверхновой. – Слышите?! Переговоры!
Обострившийся до боли слух улавливал шаги по лестнице – тихие и неотвратимые, как тиканье часов. Меж полос ещё не растащенного сквозняком дыма сначала показалась блестящая бритая макушка: посыльный Велесова и не думал скрываться.
Фёдор отложил оружие, выпрямился, не делая резких движений, с демонстративно поднятыми руками. Куратор не шевельнулся, хрипло дыша. Рядовой шёл прямо к ним, как негнущаяся заводная куколка. Выцветшие глаза с такими же, как у раненого Джеретто, зрачками-точками, мазнули по Силину.
– Мы… мы сдаёмся, – выдавил Фёдор. На виске рядового запеклась чёрная бляшка свернувшейся крови, а щёку и шею пересекали четыре багровые полосы. – Скажи… скажи Велесову, чтобы собирал уцелевших, – Силин с отвратительным чувством пустоты под ложечкой вдруг понял, что полосы похожи на следы человеческих ногтей. – Мы готовы немедленно уходить отсюда.
Посыльный Велесова, не мигая, пялился на стажёра несколько бесконечных секунд, а потом покачал головой, отворачиваясь к Джету. Куратор клокочуще рассмеялся.
– Это о таких… как ты предупреждало то существо?
Рядовой снова «завис», а потом покивал, как невротическая пластиковая собачка, которых обычно клеят на торпеду.
– Ну и пойди к чёрту, одержимый.
Дальнейшее Фёдор помнил плохо. Вроде бы плеснул веер кровавых брызг от лица рядового, и тот отшатнулся, повалившись на пол. Вроде бы Джеретто безвольно уронил сжимавшую пистолет руку, вымотанный последним усилием. Вроде бы Фёдор, бессмысленно крича что-то вроде: «сдаюсь! Не убивайте!», кубарем скатился по лестнице, запнулся о подножку и расквасил нос. Силина вжало в бетон.
– Что там происходит, твою мать? – прошипел ему в самое ухо Велесов.
– Не надо, не убивайте! – задыхаясь от шедшей носом крови, запричитал Силин. – Джет свихнулся! Он ранен, говорил про одержимых, посыльного застрелил! Я хочу убраться отсюда, как и вы! Не убивайте!
Велесов рывком поставил Фёдора на ноги.
– Тут действительно есть одержимый, – произнёс чей-то голос.
Старшина и Фёдор обернулись одновременно. Привалившись к дверям лифта, стоял человек. В правом ухе у него покачивалась тяжёлая серьга с гладким багровым камнем.
– Это немного моя вина, – неизвестный потупил очи и смущённо поковырял носком ботинка пол. – Я ошибся, поручился не за того, и вот… – он развёл руками. – И это… я тут немного образцов увёл для физической оболочки, неловко так вышло… но, если сильно надо, я потом верну!
– Э-э?.. – выдавил Силин.
Реакция Велесова оказалась и вовсе непредсказуемой:
– Опять ты?! – заорал он страшным голосом. – Что ты, блять, вообще такое?! Какого чёрта ты тут таскаешься, я тебя спрашиваю?
Неизвестный отпрянул, промямлив что-то неразборчивое. Тихие шаги затикали по ступеням лестницы.
– Человек… всё, – сказал Толик Морозов.
– Вот он! – завопил неизвестный, тыкая в рядового пальцем, как припадочный.
Велесов перевёл взгляд с существа на Морозова и устало вздохнул: