Страница 56 из 71
– Какой снег, Логунова? Что ты несёшь?
Ольга приоткрыла глаза.
– Никогда бы не подумала, что буду рада вас видеть, товарищ аспирант.
– Я польщён, Логунова, – сухо заметил Кондратий, с глубокомысленным видом склонившись над её левой рукой.
Ольга повернула голову. Кожа на шее казалась покрытой коркой засохшей глины. Жгут сняли, но повязку Паршин трогать не рисковал, ограничившись визуальным осмотром.
– Выглядишь немногим лучше трупов, – влезла Оксана, потеснив Кондратия.
– Ты тоже, – просипела Ольга чистую правду: несмотря на свой обычный тон, Свидригайло казалась бледной и имела какой-то затравленный вид.
Оксана только пренебрежительно фыркнула и снова уткнулась в планшет.
– Эта штука не знает, как разобраться с таким дебильным сочетанием травм, – пожаловалась она Паршину, видимо, отчаявшись постигать выжимку азов медицинской помощи, которую мог предоставить информационный сегмент вышки.
– С этим пускай врачи разбираются, – отмахнулся Кондратий. – Логунова, следующие полчаса-час без анальгетиков перебьёшься? Больше не хочу испытывать судьбу, у тебя давление и так сильно падает.
– Да уж как-нибудь, товарищ аспирант.
Левая рука практически не ощущалась, и Ольга на неё смотреть не хотела, подозревая там картину, которая её сильно разочарует. Тиканье в сломанной ноге усиливалось, тупая ноющая боль накатывала ленивыми волнами, чтобы помусолить и неохотно отпустить через несколько кажущихся нескончаемыми секунд. Ольга полюбовалась на здоровенный синячище, расползшийся у сгиба локтя вокруг катетерной иглы, и мимолётно пожалела о своей браваде. Следующие полчаса-час обещали стать очень запоминающимися.
Входная дверь открылась с еле слышным скрипом, и в медотсек ввалился Гавриил.
– Тут что-то вообще сигнал никакой был, – объяснил он своё отсутствие.
– Дьячков, ну что там контурщик сказал? – спросил Паршин, со щелчком захлопывая саквояж, полный удивительных достижений отечественной фармакологии.
– Говорит, пока ждём, – Гавриил поморщился. – Не знаю… но тон у него какой-то зачморённый… может, что с настройками не так пошло?
Кондратий вздохнул:
– Так, я проверить посты, выдам им бодрящих средств, – он побарабанил пальцами по обтянутому кожей боку саквояжа, – и забегу к контурщикам. Связь на тебе, Дьячков. Свидригайло, больше никакой самодеятельности и призыва Вадиков-Владиков. Логунова, не сдыхать и не терять сознания.
После ухода Паршина в медблоке воцарилось задумчивое молчание. Дьячков от нечего делать порылся в настенных шкафах, выкопал оттуда яркую картонную упаковку, выдавил из блистера горсть таблеток и забросил их в рот.
– Как думаете, не кинет? – наконец, озвучил он мучавший его вопрос.
Свидригайло широкими шагами подошла к Гавриилу, отобрала у него пачку таблеток:
– Ты совсем обалдевший? Товарищ аспирант нормальный! – сунув в рот несколько кругляшей, воскликнула она. – Логунова, хочешь глицину? Он престарелый, правда, судя по дате изготовления, но что ему сделается…
Ольга вяло отмахнулась.
– Ну, как хочешь… а то тут написано, что он нервишки успокаивает, – сосредоточенно жуя, сообщила Оксана. Потом встрепенулась, и снова принялась за Дьячкова, который уже, было, подумал, что буря миновала: – Не, ну ты вообще, такое о товарище аспиранте подумать!
– Чем он тебя очаровал? Тем, что может выговорить слова длиннее двенадцати букв? – Гавриил ловко увернулся от затрещины и пересел на стул рядом с Ольгиной постелью. – Ну, ты как, норм?
– Хреново, – Ольга скосила на него взгляд. – Сесть помоги, – она согнула правую руку, пытаясь опереться на неё, но ладонь бессильно соскальзывала.
– Дык, так ещё хреновей будет, – сказал Гавриил, поддерживая её под спину, и сел на койку так, чтобы она могла привалиться к нему.
Ничтожные усилия стоили капель пота, выступивших на лбу и висках, прострела в больной ноге, но Ольге надоело валяться, как бревно, к тому же, хоть какие-то движения позволяли отвлечься от давящих мыслей и унылой тупой боли.
– Только не говори, что хочешь в туалет, – влезла Оксана. – Я понятия не имею, как тебе теперь это делать, так что завязывай с естественными нуждами до полного выздоровления, ага?
– Очень смешно. Нет.
Свидригайло снова засуетилась вокруг Ольги – груз знаний, почерпнутых из сегмента сети медотсека, не давал ей покоя.
– Слушай, кровища вроде не хлещет… это хорошо или плохо, как думаете? Может, ну его тогда, этот жгут? А вот эти чёрные пятна мне не очень нравятся… а, Гаврюш, глянь. Вот видишь, Гаврюше они тоже не нравятся. Может, руку ещё как-нибудь зафиксировать?.. чёрт, Логунова, а попрём-то мы тебя как, если нас некому будет прикрывать?.. кстати, Вадик-Владик нормальный? А то меня Кондраш всё стебал, что я тебя бросила…
Ольга хотела, было, ответить, что Вадик-Владик парень нормальный, жаль, что мёртвый, как с клацаньем ламп на отсек упала темнота.
– Блять! – тоненько взвизгнула Оксана, сжав опухшее Ольгино плечо так, что та аж взвыла. – Извини. Что там у них слу…
Где-то неподалёку тишину и темноту впечатали два выстрела. Ольга почувствовала, что Гавриил, сидевший рядом, застыл, как каменный. По-комариному высоко звенели остывающие проволочки в лампах.
– Это внизу? – прошептала Оксана.