Страница 59 из 142
Он переступил через разбитые большие, покрытые копотью, камни, когда-то бывшие камином. Пепел, разрушенное дерево. Таэнор, беспомощно огляделся кругом, а после взглянул на дядю.
- Ты что, знаешь это место? – спросил он.
- Конечно, знаю. – Менестрель присел и приподнял пучок сухих трав ромашки, перевязанный сероватой тоненькой шелковой нитью – алые пятна чужой крови на нежных тонких сушеных цветах – отвратительное зрелище. Пучок выпал у него из рук прямо на снег. – Это наш дом. Был когда-то. Мы в нем жили с твоей матерью, до того, как встретили Крылатых. А теперь он разрушен….
Таэнор задумался, прошел мимо разломанной в щепки, будто бы разодранной, двери. Под мокрыми изнутри и снаружи холодными сапогами хрустнуло стекло, но он не обратил на это никакого внимания.
- Но этот дом принадлежит архимагу. Эру-Аэрата, Темному предсказателю.
- Что? – Кару поднял на него глаза.
- Это его дом. Здесь я был, провел ночь, перед тем, как направиться к северному властителю. Он встретил меня в этом домике, я помню это. Эту дверь. Я в нее стучался. Помню эту спинку, на кровати этой лежал мальчик…. Травы, и это. – Юноша наклонился, аккуратно, чтобы не порезаться, подбирая обломок глиняной кружки. – Из нее я пил чай. Тут еще был мальчик…
- Я этого не знал, мы жили одни. Ну да ладно, разве это что-то меняет? И что за мальчик?
- Сирота. Маленький больной мальчик. Лет… шести. Один. Когда мы уходили, Эрэ наказал ему не уходить, и никому не открывать дверей. Сказал, что заклинания его защитят…
- Может быть, он сумел спастись бегством? – с надеждой спросил менестрель, перекручивая пальцах ремень лютни.
Таэнор опустил глаза. Рядом с сапогами на снегу застыли такие же капли крови, только теперь их больше, и они были меньше. Так кровь хлестала бы из перерезанного горла – маленьким кровавым фонтанчиком. Парень принюхался, а затем снова пошел к руинам - сваленным в небольшую горочку. Мальчик мог куда-нибудь убежать – он маленький и резвый, мог спрятаться…. Если так, то далеко он убежать не смог - кровь слишком свежая. Значит, его нужно найти. Ему некуда идти. Не к кому, он болеет, и просто может умереть…. Кару перешагнул через обломки двери и пошел за племянником, который теперь, точно вор, рылся в горе обломков – кирпичей и стекол, не обращая внимания. Почему-то сердце у Таэнора сжималось. Слишком уж здесь отчетливо пахло кровью. Он сунул руку в эту кипу, а после, почувствовав липкую вязкую влагу, вытащил руку и увидел густую подсыхающую кровь, разводами украсившую его пальцы и обод кольца. Он двумя руками разгреб остатки мусора, в который превратился когда-то уютный домик чародея и, увидев мальчика, лежащего лицом в снегу, аккуратно перевернул его. От увиденного, парень невольно почувствовал прилив тошноты и отвернулся, чтобы его случайно не вырвало. Кару, подойдя, охнул и прижал руки ко рту, так же отворачиваясь.
Серые волосы, растрепаны, в нескольких местах плотной корочкой застыла кровь, его сероватый цвет лица свидетельствовал, что мальчик болел много и часто и уже долго находился на морозе. На длинных ресницах застыли снежинки, и это было бы красиво, если бы не было ужасно. Светлые глаза у маленького мальчика было широко раскрыты, и в них читался неподдельный дикий ужас. Последнее, что он видел, навсегда отпечаталось в его глазах. Серые губы – разбитые, холодные с фиолетово-синим оттенком остались приоткрытыми, а на детской красной щечке сияла глубокая царапина, вырезанная кинжалом.
Одежда была разорвана и держалась лишь на маленькой пуговичке, застегнутой у горла. А все, что ниже шеи, до самого низа живота, было разодрано. Его просто исполосовали, едва ли не вывернув наизнанку. Бурые внутренности маленького сироты багровели на снегу, окрашивая его в приторно алый. Сердце, легкие, желудок и печень, вены и артерии – все это просто превратилось в какую-то кровавую дурно пахнущую кашу, и стекало с его маленьких боков прямо в снег, растопляя его, а затем в землю. Чтобы высохнуть там навсегда. Кару присел и, стараясь не смотреть на изувеченное тело мальчишки, аккуратно провел рукой по его лицу, закрывая маленькие испуганные глаза. Таэнор не поворачивался. Слишком тяжело. Слишком больно.
- Тот самый мальчик, да? – тихо спросил он. Глухое молчание Таэнора было тому ответом. – Таэнор….
Парень, молча, стоял, глядя на тела разбойников. Их не остановила ни дверь, ни заклинание, ни мольбы о пощаде. Ничего не остановило. Ворвались, избили, а потом…. Явились и Древнейшие. Но если бы они знали, кого жрать, а кого – оставить в живых. Им все едино.
- Тело нужно сжечь, Таэнор…
- Сожги, - глухо ответил ему парень и, обогнув разорванный до органов труп, стараясь так, чтобы кровь не заляпала край его плаща, медленно двинулся дальше. Недалеко уже виднелась следующая горная цепочка. За ней, решил он, еще один лесок. А за ним – сразу Зулавейр, превращенный в руины. Столица моего королевства.
* * *
Ллиарэс присел на корточки, кончиками пальцев прикасаясь к снегу, покрытому твердой ледяной коркой. Около полудня назад здесь прошли два человека, а всего два часа – еще трое. Обгоревшая ветка, которую они бросили по дороге, пахла ладаном, свежей кровью и красным цветом вишни, которая неизвестно откуда могла оказаться здесь. Ллиарэс осклабился. Он выпрямился и твердым шагом направился прямо по следам.