Страница 48 из 142
- Она что, просто меня оставила? А он…. Где он?!
Нижняя челюсть у Таэнора задрожала от гнева и горя, он резко повернул голову к тому месту, где, изогнувшись и истекая кровью, лежал король павшего Запада. Парень поднялся, злобно щурясь. Кару не успел его остановить, да и сейчас, было ли это так уж нужно?…
На ходу Таэнор подхватил обломок своего меча и подошел к распластавшемуся Кайо. Тот, задыхаясь и захлебываясь кровью, держал обе руки на груди и животе. Шипастый острый хвост Древнейшего прошел навылет, распоров ему бурые внутренности. Присев рядом, и, прислонив обломок меча к окровавленному горлу дяди, Таэнор почувствовал, как по его щекам течет что-то горячее и соленое, огибает уголки губ, срывается с подбородка, а после падает кляксами ему на одежду, измаранную кровью, слизью и грязью. От боли в глаза у Кайо все расплывалось, но он отчетливо увидел перед собой озлобленного крылатого племянника. Он зажмурился – то ли от боли, то ли от страха, то ли пытаясь найти слова для оправдания и утешения.
- Это ты во всем виноват! – безумно закричал Таэнор, убитый злостью и горем. Не в состоянии держать свои эмоции, он ударил кулаком раненного мужчину по груди. Тот застонал, отхаркнул очередной кровавый ошметок, который скатился у него по подбородку, окрашивая щеку алым цветом, и запутался в растрепанных грязных волосах, которые были когда-то белоснежными и красиво уложенными. Когда-то очень давно. В той, другой жизни, еще не заполненной ненавистью.
- И я не спорю, - прохрипел Кайо, глядя Таэнору в глаза. – И я все это заслужил….
- Ты оставил меня без отца, - прошипел Таэнор, даже не трудясь убрать слезы с холодных стертых в кровь щек, - а теперь и без матери. Ты ничтожество! Хуже тебя нет никого! Никого! Я ненавижу тебя, слышишь! Я никогда не прощу тебя! Никогда! Ни за что!
- Ты имеешь право, - Кайо кашлянул, задыхаясь. Он выдавливал из себя слово за словом, все, что он видел, медленно расплывалось перед глазами. Боль становилось все ужаснее и невыносимее, - мне никогда не вымолить прощения. Я так хотел все исправить….
- Что исправить, что?! – Таэнор наклонился ближе. – Может ты с того света Раэнэла вернешь, а?! Почему он погиб не так, как того заслуживал, - зло процедил Таэнор. Кайо схватил его окровавленной рукой за запястье. За ту руку, которой Таэнор держал обломанное оружие, теперь не способное его защитить.
- Ничего не исправить я не смогу… Но сможешь ты. В твоих руках вся власть и надежда. Вся боль Запада… Все будущее. Теперь ты – его наследие. Кольцо…. Это родовое, как сломанный венец, - Кайо захрипел, закрыл глаза и застонал. Багровая струя скользнула из его уголка губ снова, и размазанной кляксой осталась на грязом серо-коричневом снегу. – И если тебе будет так легче,… убей меня. Мне не помочь, не выжить. Ты наследник. Павшего государства, но наследник…. Это кольцо принадлежит тебе… Тебе, мой… племянник.
Таэнор закричал от горя и злобы, вырвал руку, замахнулся в последний раз и ударил. Обломок меча вошел в плоть легко, как нож в масло. Вошел глубоко, на всю его маленькую оставшуюся длину. За пеленой слез он ничего не видел, но знал, куда он ударил. Прямо в сердце, как его когда-то учили – стремительно быстро, не причиняя лишних страданий, и это отдавало жестоким милосердием. Кайо дернулся от удара, захрипел в последний раз. Его глаза сверкнули и померкли, веки опустились. Он выдохнул, его тело расслабилось и успокоилось. Бескрылый павший король, окровавленный, с распоротым телом и тяжкой виной на душе. Может быть, там ему будет легче, чем здесь, он избавится от всех своих деяний и вины. А может быть, эта вина будет висеть над ним всегда, даже после смерти. И он нигде не найдет покоя.
Лариат, усмехаясь, наблюдал за всем. И когда только холодная сталь коснулась мягкого бурого пульсирующего сердца, он протянул королю свою белую длинную ладонь, напоминающуюгладкого паука. И тот, без раздумий взялся за нее, позволяя себя забрать, освобождаясь от изувеченной плоти и всего, что держало его на земле.
Таэнор изогнулся в болезненном спазме, сжал рукоять обломка, торчавшего у дяди из груди. Почувствовал, как кто-то прижимает его к себе, обхватывает теплыми руками, позволяет уткнуться себе в грудь. И тогда он просто не выдержал и расплакался.
Он плакал навзрыд, как ребенок, изредка всхлипывая, потому что не мог дышать от судорог, сжимающих все его существо. Страх, боль и горе от потери завладели им. Теперь он лишился матери, которая все эти годы учила его, защищала и оберегала. Теперь он снова почувствовал себя одиноким. Таэнор дрожал, прижимался к менестрелю, пряча в складках грязных одежд свое залитое слезами лицо, и не мог успокоиться и придти в себя. Сейчас ему не было стыдно за свои слезы. Он забыл, чему и как его учили. Забыл, что он будущий король, а королям, как говорят в народе, не положено плакать. Сейчас он был просто подростком, лишившимся и отца и матери. С крыльями, но не умеющий летать. С кольцом, но без королевства. С правами на престол, но не умеющий править.
Все, что ему принадлежало, было далеко и почти недоступно. Все, что ему было дорого, обратилось пеплом.