Страница 4 из 142
Таэнор кивнул и замолчал. Чтобы скрасить неловкую тишину, он принялся делать медленные глотки и замялся, когда чай в кружке закончился. Занять руки и внимание было больше нечем, он поднял подбородок и невольно смутился - чародей смотрел на него проницательно, со всем своим вниманием, заглядывая через глаза в самую душу и там зеленым пламенем, будто выжигая ее. Таэнор, захотев отвернуться или моргнуть, не смог сделать ни того, ни другого – ярко зеленые пылающие глаза чародея завораживали, пугали и манили к себе, и поэтому парень невольно потянулся ближе так, что их лица чуть не соприкоснулись. Маг моргнул, сбросив с Крылатого юноши оцепенение, и тот поспешно отпрянул.
- Тебя что-то тревожит, - произнес чародей и сложил руки на столе. – Ты с самого начала хотел мне поведать об этом, но никак не решался. Скрывать и бояться бессмысленно, Таэнор. Я защищаю и охраняю этот мир, и буду делать это столько, пока Боги не решат, что я засиделся тут. Говори мне все, что ты хочешь сказать и отбрось смущение и стеснение. Даже как мужчина мужчину – я пойму тебя.
Таэнор молчал долго, отводя глаза, боясь, что архимаг снова нашлет на него оцепенение.
- С детства я запоминаю сны, - наконец произнес он. - Иногда они не о чем, иногда с сюжетом. И вспоминая их, я вижу человека. Он не персонаж, он… наблюдатель. Он стоит где-то там вдалеке, за камнем, за деревом, где-то в доме, смотрит в окно. Мелькает как тень, дразнит, не подходит близко и отдаляется, когда хочу подойти я.
- Как он выглядит?
- Как я. Черные волосы, высокий, худой. В черной одежде. Но он далеко. Не могу видеть его лица.
Чародей снисходительно усмехнулся и разлил чая себе и гостю снова.
- Душа человека – любого человека, короля, крестьянина, обездоленного разбойника, мага, иногда может перерождаться.
- Объясни, - попросил Таэнор и припал губами к кружке. – Спасибо за чай…
- Ты знаешь, что когда мы умираем, Лариат забирает нашу сущность к себе.
Человек не открывает глаз, не дышит. От него остается лишь его тело – физическая оболочка. Душа его перенесется к Богу Мертвых, она сохраняет память, чувства, сожаления, то, что человек планировал. Иногда часть ее Лариат может вернуть обратно, если у этой частички есть место в Риясэ. Она остается с другим человеком.
- И что, получается, во мне чья-то душонка живет? – Таэнор с сомнением поглядел на собственную грудь.
- Я не стал бы так говорить, - улыбнулся чародей. – Я думаю, что в тебе живет часть твоего отца. Он наблюдает за тобой, живет в тебе. Он не показывается слишком близко, потому, что не хочет бередить твои раны – боль утраты это тяжело. Но когда-нибудь, когда ты станешь тверже, он придет к тебе, и во сне ты его увидишь. Поговоришь.
- Это, скорее, напоминает мне какую-то болезнь. Это странно… И тревожит меня. Но спасибо, что объяснил.
- Если я правильно понял твои мотивы и мотивы твоей матери, ты хочешь отправиться на Север к Королю Суклиазару и просить руки его дочери, Виолы. Она на год младше тебя, но уже расцвела. Если ты возьмешь ее в жены, у тебя будет шанс, как ты думаешь, вернуть себе королевство, которое ты так хочешь. Что делать с живым дядей, ты еще не знаешь. А что, если он откажется?
- Значит, ничего не получится и я вернусь домой. Обратно, к матери.
- Вы живете в деревне?
- Нет. Мы всегда жили в гроте, близ деревень. Потом я понял, почему она меня берегла. Жрецы ищут людей с Геном, как и магов, они их порочат и жаждут истребления.
- Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой?
- Да. Он сказал, что я должен быть у него не позднее зимы. Мне нужен путь. Я не очень хорошо знаю северную местность.
- Что ж, хорошо, ради благой цели, можно и помочь. Отправимся к Суклиазару через пару дней, раз у него такие условия. К тому же, - Маг поднялся и оглядел парня с ног до головы, – у тебя ужасная одежда. Может быть, в ней и комфортно, но идти к королю в таком наряде непочтительно и бестактно. В ней ты похож на бродяжку, а не на наследника.
Таэнор оглядел себя и уныло кивнул.
- Что ж… И это верно. Стоило подумать над внешним видом, но отчего-то в тот момент это не занимало мои мысли.
- У меня есть кое-какая одежда, думаю, тебе она придется впору. Завтра будет тяжелый день, темные круги тебе не к лицу, там, - Маг указал на приоткрытую дверь левее, - есть кровать. Отоспись, как следует.
- Благодарю, Эрэ-Аэрата.
Таэнор кивнув, поднялся из-за стола, поморщившись – ножки стула неприятно заскрежетали по полу и, стуча каблуками потертых сапог, скользнул в темную комнату и закрыл за собой дверь.
Здесь пахло старой древесиной и землей, чуть влажной от мокрого снега, холод дул из нескольких щелей в полу – парень почувствовал это, как только разулся. Он, не снимая одежды, скользнул под одеяло, взбил подушку и сжался в комочек, но сон не желал приходить к нему.
Шестнадцать лет он жил в горах, в краю на границе между Севером и Востоком, где почти никогда не бродили страшные Обездоленные и не патрулировали границы воины – слишком тихим и скромным было ничем не примечательное место. Он жил там, с мамой и дядей, без отца. Он не знал своего рода, и очень редко задавал матери вопросы о том, почему они живут не как все люди, в теплых уютных домах, а в какой-то сырой пещерке.