Крылья. Пробуждение

Слуги, стражники, которые даже и не подумали о том, чтобы защищать своего владыку. Впрочем, на это было наплевать.

В голове билась лишь одна мысль – бежать. Бежать прочь, куда угодно, лишь бы туда, где не было бы этих ужасных невиданных гадин, не было крови, разорванных надвое людей и этого трупного смрада. 

Красные Жрецы, разводя огонь, махали факелами, стараясь отпугнуть чудовищ огнем, читали молитвы своего Единому Риясэ, чтобы он прогнал эту нечистую магическую напасть. Чудовища не слушали. Они были голодны, и никто не мог их остановить от желания наесться.

В горле у Бескрылого пересохло, от страха сердце болезненно сжималось, а в боку и между легких пульсировала колкая боль. Он запнулся, потерял равновесие снова, и после кое-как дополз до огромной дыры в стене, где уже был виден белый цвет странного далекого неба. Снег был серым,  растоптанным, где-то алели капли чьей-то крови. Замок трещал, разрушаясь на глазах. Несколько камней полетели вниз, и Кайо отшатнулся – два булыжника упали именно туда, куда он намеревался лезть. Не дожидаясь, пока камни упадут снова, навсегда запечатав вход, Бескрылый сжал зубы, собирая все свое крохотное мужество в кулак, и рванулся наружу, прочь из замка.

Разрыхленный снег обжег ему лицо, шею, руки и живот, заскрипел под ногами. Кайо с трудом поднялся снова, утопая сапогами в грязном красном сугробе, ощущая, как мерзнут ноги. Твари щелкали зубами – их было бесчисленное количество. Они ползли и ползли из леса – маленькие и крупные, нагоняя беспомощных людей – мелких, как мыши, по сравнению с ними, все к замку и к замку, окружая его со всех сторон и замыкая мертвым кольцом. Кайо побежал прочь от этого кровавого побоища, утопая в грязи, изредка пугливо озираясь. Он пробежал мимо водопада, окрасившегося алым цветом. Красная вода падала, шумя и поднимая бурый грязный фонтан брызг.

Не обращая внимания на зверский холод, и уворачиваясь от толпящихся особей, которые все еще разрушали замок, в поисках чего-нибудь съестного, Кайо, не раздумывая, ласточкой нырнул в бурлящую алую воду.

Она обожгла его тело от кончиков пальцев до бешено колотящегося сердца. Король выдохнул, ощущая, как тяжелеют волосы, как противный вкус чужой крови и грязи застывает на замерзших губах и вынырнул – быстрее, чем ожидал. Почти без затруднений вплавь он добрался до другого края и, не отжимая волос, оставляя после себя след розоватых капель, помчался прочь. Добежав до разодранного леса, деревья в котором были сломаны и вырваны с корнями и валялись теперь обрубками, Кайо обернулся на замок, который напоминал ему просто кучу мусора и трупов, а после невольно поднял взгляд повыше.

Единственным местом, куда не лезли твари, оказалась одинокая и неприступная башня магов, которые наверняка, как подумал Кайо, смеются над всеми, кто погибал сейчас в пастях этих ужасных гадин. Башня стояла неприступная, тихая, казалось, даже безжизненная – даже теперь никто не обращал на нее внимания. Жрецы, кричали, что теперь то уж точно замолят свои прегрешения перед Богом и сделают то, чего он требовал от них так давно.

В рощу полетел первый факел, за ним второй, третий. Даже издали можно было увидеть, как огонь – самый простой рыже-черный огонь охватывает голую белую рощу. Но затем произошло то, чего не ожидали ни Жрецы ни простые люди, ни Древнейшие.

Прогремел ужасный взрыв – земля содрогнулась, волна от взрыва снесла с ног не только подожженную рощу, но и людей и тварей, неосторожно оказавшихся слишком близко. Дым от взрыва рассеялся на удивление быстро. Сощурившись, Кайо с каким-то ужасным отчаянием увидеть, что Башня магов оказалась взорванной.

Король, видя обломки когда-то величественного магического приюта – оплота для всех свободных людей,  ощутил, как последняя надежда на помощь тает где-то внутри его продрогшей груди. Он развернулся, тяжело дыша и все еще чувствуя противную боль и увязая в снегу, с трудом поковылял прочь, оставляя позади и родной дом, и землю, и власть, и воспоминания.

Постепенно дыхание у него успокоилось. Эти твари не могли охотиться или передвигаться бесшумно, они с воем набрасывались мгновенно, хоть и вслепую. Кайо брел, не останавливаясь, шарахаясь от трещин в земле и не обращая внимания на разрушенные обломки столицы. Где-то стонали люди с половиной тела, или без рук и ног, где-то с разодранными внутренностями. Но чем Кайо мог им помочь? Разве что добить, но сейчас у него не было сил даже смотреть на них.

Он шел, не останавливаясь, не видя, не слыша, не глядя на последствия нападения. Пар вырывался у него изо рта. Разум стер из него голод, жажду, сон и даже боль и страх.

Спотыкаясь, мужчина пересек разрушенную стену, когда уже стало смеркаться. Мутное небо заволокло тучами, сверкнула молния, а затем посыпался неприятный град, который закончился так же быстро, как и начался, оставшись на окровавленной земле мелкими белыми холодными драгоценными зернами.

Мужчина присел, доставая из крепления на сапоге маленький кинжал, который всегда носил с собой и продолжил тяжело шагать.

Шум, крики и рык тварей все еще стоял у него в ушах и изредка он оглядывался назад. Удобнее взяв нож пальцами, он прижался спиной к ближайшему накрененному дереву, и попытался вытащить кончиком  осколки стекла из ладони, тихо шипя от боли. Несколько стекол извлечь ему удалось, но остальные были слишком мелкие. Здесь была нужна тонкая игла. Руки у него были в своей и чужой крови, а белые отяжелевшие волосы приняли странный бледно-розовый оттенок от окровавленной воды, куда он бросился, в надежде спастись.

Постепенно холод пробрал его до костей, а он все шел, дрожа и молясь всем Троим, чтобы они уберегли его, и не позволили умереть так глупо – от холода. Кайо чертыхнулся и, спрятав нож в сапоге, побрел дальше, думая, откуда появились эти твари и почему они напали именно на его замок.