Страница 23 из 39
Я выждала очередь, настал мой черед. Меня отправили в туалет, потом в комнату с двумя кушетками и включенным радио, приказав раздеваться ниже пояса и ждать. Прождала я минут пятнадцать, слушая радио. Наконец зашел бодро напевающий гинеколог, и, прихорашиваясь перед зеркалом, поздоровался со мной. Повезло, что это была не женщина. Все что я успела запомнить - это удобное гинекологическое кресло. Потом ассистентка мне сделала совершенно безболезненный укол. В туже секунду я ощутила во рту эфирный привкус. Я замотала головой и замычала.
- Есть во рту лекарство? - спросила медсестра.
- Нет, - почему-то ответила я.
- Так в чем дело?
Я промолчала и в то же мгновение весь мир начал таять и вместо него возникали разноцветные осколки разбитой картины. Когда я спрашивала в училище у более опытных подруг, что я увижу (в клинике меня предупредили, что наркоз - это галлюциноген), то получила недвусмысленный ответ - увидишь веселые картинки. Так вот, это оказалось правдой. В общем, это был интересный опыт. Во-первых, я осознавала себя в своих видениях. Во-вторых, краем сознания я знала, что ничего нет. В-третьих, мне кажется, что те, кто рисуют определенные стили мультипликации, точно перележали под наркозом, или что-нибудь скушали! По крайней мере, мои видения были именно в таком духе - резкая смена звуков, вспышки, громкие звуки, причудливые фигуры, угловатые очертания, смена перспективы. Виделся по большей части белый цвет, салатовый, серый. Вообще, иллюзия - очень странный мир, зазеркалье нашего. Ты как будто существуешь в пространстве с иными законами, другим видом и сознательно (по крайней мере, я) пытаешься ориентироваться в нем - с помощью ощущений и интуиции. То есть, если перевести восприятия в слова, получается что-то наподобие: ага, вот эта вспышка, значит, сейчас будет так... Нет, теперь произойдет это... Так, а вот это не очень хорошо... Сейчас будет легче... То есть воспринимаешь образы снов и интерпретируешь их адекватно тому миру, в котором сейчас находишься. Я это даже в слова не могу перевести.
Внезапно мелькающие фигуры мгновенно растаяли и я оказалась на платформе подземки. В тусклом освещении неработающей, окутанной загадочным туманом станции передо мной постепенно вырисовался сгусток человеческой фигуры. Это был однорукий старик, одетый в большие, нелепые ботинки и ватник, его полуоткрытый рот зиял полным отсутствием зубов, взгляд исподлобья испытующе исследовал мою полуобнаженную фигуру.
- Pankratus, бедный Pankratus. Ты был слишком развитой фигурой в нашей странной военной стране... - отчего-то, неожиданно для самой себя пролепетала я.
- Это временение. Время временит и все делает временным. С какой стати ты разорвала пространственно-временной континуум? - строго прошамкал подземный гость. Немного помолчав, он сделал знак следовать за ним и я, без малейших колебаний, соскользнула на рельсы и, то и дело спотыкаясь и нелепо балансируя на шпалах, отправилась в черный провал тоннеля, по дороге, которая вела дальше цели. Мы шли достаточно долго, фигура старика, несмотря на все мои усилия не отставать, постепенно удалялась и исчезла в неясном свете, мерцавшем в конце тоннеля. Свет становился ярче и, наконец, тоннель закончился, и я оказалась в тускло освещенном помещении, в котором за столами сидели люди. Подойдя к ближайшему столу, я так обратилась к беседовавшим за ним людям:
- Нечему радоваться. Что хорошего в том, что все происходит с нами на самом деле? Может, лучше бы было, если бы не было не только прошлого и будущего, но и настоящего?
Никто не удивился моему появлению.
- Мы сейчас возьмём еще по бутылке, потом еще и так далее - пока настоящее не перестанет для нас существовать. Мы из него сбежим и перенесемся прямиком в будущее... - заметил один из собеседников.
- Кстати, ты думаешь, что он на самом деле умер? Это неправда, он жестоко обманул тебя, - внезапно добавил, обращаясь ко мне, другой. Я не поняла, о ком он говорит, но мне в душе стало невыразимо горько, и я стала постепенно вспоминать о том, где нахожусь...
В этот момент я почувствовала сильную тянущую боль внизу живота - понятно, где - очень сильную. Застонала, и в видениях этот стон был очень громким, повторился два раза. Мои пальцы касались моей кожи - и она ощущалась мной как очень твердая, шершавая, прохладная ткань.
Урывками помню, как меня снимали с кресла и вели на кушетку, которая находилась в том же кабинете. Помню грелку со льдом под животом. Как только мои веселые картинки начали меня отпускать, я уже смогла говорить. Правда, я еще ничего не видела и плохо соображала, но уже говорила. Спросила, что это за холод под животом. Попросила убрать. Полежала немножко. Усиленно себя оживляла - открывала глаза, приподнимала голову. Когда сознание почти вернулось, и я начала все расплывчато видеть, первый мой вопрос был: "где я?". Хотя я-то знала, где я, но мне нужно было что-нибудь сказать. Повторила "где я?" раза три. Услышала за спиной (а я лежала на животе, кушетка стояла в конце кабинета):
- Она уже приходит в себя...
Тогда я подумала, и громко, на всю палату сказала - "Б...!". Потом еще раз - "Б...!". И так раза три. Раздался женский голос, который спросил: " - А чего это она матерится?" Мужской голос, со смехом ответил: " - А что, деньги заплатила, теперь может материться сколько хочет". Тогда я решила показать, что способна на большее - немного приподняв голову, громко и внятно произнесла: "- П...ц!" И тут же голова упала обратно. Ого, - подумала я, - все нормально. Процедуру повторила еще раз. "- Как я мерзко себя чувствую", - пожаловалась в кушетку. " - Ладно, отлежусь намного" - подумала, устраиваясь поудобнее. Ничего подобного, - решила медсестра, стаскивая меня с кушетки. Кое-как дотянув ноги до кушетки в соседней комнате, где я раздевалась, я упала, заняв собой половину кушетки. Естественно, мои ноги остались торчать за кушеткой, перегораживая весь проход. Позвав еще одну медсестру на помощь, меня начали усиленно затаскивать на кушетку. " - Все нормально, - пробормотала я заплетающимся языком, - просто я плохо переношу наркоз". В благородном желании помочь людям, распихала их в стороны, и, отталкиваясь ногами, наконец-то затащила себя на кушетку полностью, попутно раскромсав ногами бумажное покрывало в лохмотья. Вот здесь-то я, наконец, отлежалась.