Страница 10 из 39
- Водяра есть? - спросил я, согласно полученной инструкции.
- Садись, - сказал водитель. И я сел. Но вместо того, чтобы вынуть бутылку, водитель неожиданно нажал на газ.
- Э, мы куда это? - тревожно спросил я.
- У меня водка там, - ответил мужчина, неопределенно показав взглядом куда-то вперед. Мы ехали вдоль по проспекту и на душе у меня было неспокойно. Мои смутные предчувствия оправдались, когда мы подъехали к метро "Университет", вошли в подземный переход и оказались в отделении милиции, где злобно посматривающие на меня милиционеры зарегистрировали факт моего привода, отняли все деньги как бы в качестве штрафа, после чего я был выставлен за ненадобностью на улицу.
Мои нервы были на взводе. Я шел возле входа в метро и разговаривал сам с сбой. Под ноги попалась пустая бутылка из под "Фанты". Я пнул ее и она с грохотом покатилась в темноту. Внезапно в мою, разгоряченную происшедшим, голову пришла счастливая мысль. Я отправился в темноту, разыскал бутылку, и спрятав ее под полой своего серого пиджака, принялся лихорадочно озираться в поисках жертвы. Мне на глаза попался ярко освещенный ларек с прохладительными напитками, где стройными рядами были выставлены бутылки с "Фантой" и с "Пепси-колой". Подкравшись сбоку к киоску, я яростно запустил в него своей бутылкой. Раздался грохот и звон разбивающегося стекла. Я изо всех сил бросился бежать прочь.
***
В одной из студенческих компаний я познакомился с Ирой Болховитиной. Она приехала к какой-то своей подруге на ноябрьские праздники из Петербурга. Это была небольшого роста интересная девушка с большими глазами и глубокими познаниями в литературе, она училась на филологическом факультете петербургского университета. Изучала санскрит под руководством профессора Редшона. В компании в основном молчала, но ее присутствие взволновало меня до чрезвычайности. Мне почему-то показалось, что все еще может наладиться, я отыщу живую душу, которая меня поймет, и не буду больше одинок. Тем не менее, в течение всего вечера мне так и не удалось заставить себя сказать ей хотя бы единое слово. Я, как обычно, тоскливо молчал, по моему лицу обильно струился пот.
Вернувшись к себе в комнату, я почти всю ночь не мог заснуть: лежал на кровати, нервно курил и думал об Ирине. Она мне нравилась все больше и больше. При этом я не испытывал по отношению к ней никаких эротических желаний, а только острую жажду душевной близости.
На следующее утро я отважился на подвиг: постучал в комнату, где она ночевала и, заикаясь от волнения, пригласил ее в кино. Меня отчего-то почти не удивило ее согласие, все происходило как будто бы во сне.
Вечером, когда я зашел за ней, она была в комнате одна, одетая и готовая к походу в кино, но зачем-то ненадолго вышла в умывальник. Я молча стоял в ожидании посреди комнаты, и вдруг в моем сознании молнией сверкнуло странное побуждение - я открыл дверцу шкафчика, где хранилась ее одежда и стал лихорадочно в ней копаться. Это была именно ее одежда, я узнал ее по футболке, в которой Ирина сидела вчера. Вытащив из небольшой стопки белья интимную принадлежность туалета, я судорожным движением затолкал ее к себе в джинсы. И вовремя - хозяйка уже возвращалась.
После этого мы вышли из общежития и отправились на автобусе в кинотеатр. Когда начался сеанс, я долго собирался с духом и наконец взял в темноте ее маленькую руку, положил себе на колени и стал нежно поглаживать. Она не возражала, лишь, как мне показалось, едва слышно вздохнула.
На следующий день она возвращалась в Петербург. Я проводил ее на вокзал, помог донести до вагона сумку, но так и не решился поцеловать на прощание. Вместо этого, робко попросил ее адрес. Она мне его написала на листочке, вырванном из записной книжки и пригласила приехать в гости, пообещав разместить меня в своем общежитии. Я был вне себя от счастья. Весь обратный путь, стоя в вагоне метро, я грезил наяву о наших будущих отношениях. Вернувшись в общежитие, украдкой достал из своей сумки похищенный, сохранивший запах тела моей возлюбленной талисман, закрылся в комнате и погрузил в него свое пылающее лицо.
***
Я стал почти ежедневно писать Ирине письма, но не получал ответа. Тогда решился на поездку в Петербург. Случайно узнав, что туда собирается, чтобы посмотреть город, мой однокурсник, родом из Таджикистана, по имени Мухсин, я присоединился к нему.
Мы выехали ночью с того же вокзала, с которого я недавно провожал Ирину. Билетов не было, но Мухсин договорился с проводницей и остался в ее купе, а я устроился на верхней боковой полке. Это был странный вагон - в нем на какую-то выставку везли декоративных собак. Когда я глубокой ночью спустился вниз, чтобы пройти в туалет, то сразу наступил кому-то на хвост. Владелец хвоста издал душераздирающий визг, которому дружно вторили все путешествующие собаки. Я в страхе заскочил обратно на полку и вплоть до утра терпел, не решаясь повторить свое рискованное предприятие.
Приехав в Петербург, мы с Мухсином прогулялись по Невскому проспекту, а потом спустились в метро и поехали на станцию "Парк победы", по адресу, который оставила мне Ирина. Добравшись до общежития, благополучно миновали мирно дремавшего на посту вахтера, поднялись на третий этаж и я, с замирающим сердцем, постучался в комнату Ирины.