Страница 42 из 44
– Как это не был? – переспросил ее супруг, вопросительно посмотрев на Никифора Андреевича.
– Все очень просто, – вмешался в разговор Прокопий Фомич, не дав князю и рта раскрыть, чем вызвал плохо скрытое неудовольствие последнего. – Граф Орлов инсценировал собственный арест, что позволило ему избежать упреков и неловкости.
– Но это так низко и неблагородно, – возмутилась юная графиня, молчавшая до сих пор. – Это… это… этот поступок недостоин дворянина!
– Дорогая, – мягко заметил граф Акусин, – но княжна сама привыкла втягивать нужных ей людей в подобные игры. Граф Орлов оказался более опытен по части интриг, расчетлив и холоден. К сожалению, в той игре она проиграла.
– Сие стоило жизни этой авантюрьерке, батюшка, – насмешливо добавил Прокопий Фомич. – А ее внебрачному сыну…
– Вы говорите о генерал-майоре Чесменском, внебрачном сыне графа Орлова, милостивый государь? – осведомился у родственника граф Орлов-Денисов.
– Именно о нем, батюшка, – подтвердил Прокопий Фомич.
– А почему вы считаете, что его матерью является та самая княжна?
– Милостивый государь, – ехидным голосом ответил дядюшка графини, – вы мните все, что я выжил из ума, тряся мошной налево и направо и проводя дни в увеселении? Да, грехи мои тяжкие… Вот прегрешения и замаливаю, да облагодетельствовать готов того, кто помолится за меня, грешного… Эх-хе-хе…
– Дядюшка, – сказала Наталья Андреевна, видя, что ее родственник о душе призадумался да забыл о рассказе. – Мы знаем о вашей широкой натуре. Многие монастыри, а особенно Ивановский, должны быть премного благодарны вам за вашу щедрость. Но все же, голубчик, при чем тут княжна Тараканова и внебрачный сын Орлова? Есть ли между ними связь?
Прокопий Фомич очнулся от своих дум и, глянув хитро на племянницу, отозвался:
– Есть, матушка, да еще какая. По прибытии княжны в Петербург оказалось, что названая «принцесса Владимирская» (так изволила называть себя княжна) носит под сердцем дитя. А так как с первых дней встречи граф Орлов близко сошелся с авантюрьеркой (о чем он писал императрице самолично), то нетрудно и предположить, чей это был младенец.
– Я думаю, что Прокопий Фомич прав, – подхватил граф Акусин, соглашаясь с дядюшкой графини, чем вызвал у того довольную улыбку. – Хотя и не сохранилось ни одного документа, подтверждающего или опровергающего этот факт. Но, тем не менее, есть достоверные сведения, что по возвращении графа Орлова из Италии ему был тайно передан на воспитание младенец. Никто не знал, чей это ребенок, да и по сей день отсутствуют точные сведения о матери графа Чесменского. Поэтому я допускаю, что все так и было.
– Было, батюшка, ей-Богу, было, – прервал его Прокопий Фомич. – Вот и боялась Императрица. Повелела она графу Орлову дознаться до правды, да встреча бурной задалась. Кричала на графа принцесса, бранила, обвиняя в обмане и прельстителем называя. Рад-радешенек был граф, покинув темницу, и чаял историю на том покончить, если бы… эх-хе-хе…
Тут престарелый дядюшка замолчал, опять о чем-то задумавшись.
– Если бы что? – переспросила его Наталья Андреевна, заинтригованная повествованием. Рассказ родственника настолько увлек ее, что уже не казался скучным, как в самом начале, и она жаждала услышать его продолжение.
– Ежели б не слухи, что недавно схороненная около Алексеевского равелина в Петербурге княжна Тараканова неожиданно воскресла из мертвых и оказалась в Москве.
– Как? Что? – испуганно пролепетала юная графиня, в очередной раз примеряясь упасть в обморок.
– Но это невозможно! – буркнул князь Безбородский, недовольно взглянув на рассказчика. – Это немыслимая глупость! При ее кончине присутствовало много важных персон, которые и засвидетельствовали смерть. Кстати, мой дед был одним из них.
– Батюшка, не серчайте уж так на меня, – бросив приязненный взгляд на Никифора Андреевича, добродушно заметил Прокопий Фомич. – Ума не приложу, почему вы разгневались?
– Ну что вы, – растерялся князь Безбородский, густо покраснев. – Я… я…
– Милый дядюшка, – заступилась за Никифора Андреевича графиня Орлова-Денисова, – не смущайте нашего дорогого князя. Ему присуща некая прямолинейность, а порой и резкость, но он весьма сердечный человек и учтивый кавалер при том… Так вы говорили, что в Москве появились слухи о воскресшей принцессе?
– Да, матушка моя, – проговорил Прокопий Фомич, вернувшись к своей невероятной истории. – Ты сама уже упомянула об Ивановском монастыре.
– А при чем тут этот монастырь? – спросил граф Лунин, с интересом следивший за повествованием.
– А при том, батюшка, что именно в нем вскоре после смерти «принцессы Владимирской» появилась инокиня, прожившая там ни много ни мало, а аж двадцать пять годков… Я часто бываю там, и мне многие его тайны ведомы …