Страница 37 из 44
– Милостивый государь, – изумился Николай Васильевич, – что же такое происходит сегодня? Уже не раз за вечер я вынужден согласиться с вами. Признаться, я немало удивлен этому обстоятельству… Ну-ну, не хмурьтесь! Я не в обиду это говорю… Что же касается истории Императора Александра, то думаю, что завтра вы должны сообщить обо всех обстоятельствах на заседании Совета.
– Но господа, господа, – запротестовала Наталья Андреевна, увидев напуганное лицо юной графини, – зачем такая спешка? Да и к чему вообще рассказывать Императору о существовании старца? Лично я ne vois pas l’intérêt[22]. Даже если все, о чем поведала нам графиня, правда… Голубушка, разумеется, я не сомневаюсь в истинности истории, поведанной вами. Но поймите сами, не все смогут поверить в подобное, – поторопилась она успокоить графиню Акусину, увидев, что та вновь на грани слез. – И если правдой является рассказ гадалки, то я уверена, что бывший Император вряд ли пожелал бы раскрытия своей тайны. Он умер для всех почти четверть века назад. Ему не нужны власть, почет, деньги. Он получил то, чего хотел: покой и уединение. Так зачем ворошить прошлое?
– Что ж, – пожал плечами граф Лунин, – может быть, вы и правы.
– Вы в самом деле умолчите о моем рассказе? – с мольбой в голосе пролепетала Елизавета Алексеевна. – Мне бы не хотелось, чтобы из-за моей несдержанности кто-то пострадал.
– Да, сударыня, даю слово дворянина навсегда забыть эту историю после того, как мы покинем этот гостеприимный кров. Vous êtes d’accord avec moi[23]?
– Да, конечно… oui, oui, разумеется, – послышалось со всех сторон.
– Merci, – тихо поблагодарила графиня Акусина, обведя всех по очереди лучезарным взглядом карих глаз.
В воздухе повисла неловкая пауза. Никто не знал, с чего начать прерванный разговор. Слушая, как воет за окном ветер, присутствующие погрузились каждый в свои мысли. Внезапно граф Акусин встрепенулся.
– Дорогая, но ты говорила, что мадам Ленорман описала два вечера в дневнике. Об одном ты поведала нам, а второй…
– Ах, да, – оживилась его супруга, – какая я забывчивая. Разумеется, мне следовало бы самой об этом вспомнить. Merci, Serge! Как я уже отметила, в дневнике моей прабабки было описано два вечера. Об одном событии я рассказала, другой знаменательный случай произошел буквально через несколько дней. Я опять буду рассказывать от имени Марии, чтобы ничего не упустить. Итак… – графиня сделала маленькую паузу и начала новую историю. – «Не успела я оправиться после визита Императора, как в мою гостиную вновь нагрянули гости из далекой и незнакомой мне России. На сей раз это были три статных офицера, мужественные лица были отмечены благородством. Их статные фигуры выгодно подчеркивали военные мундиры с пышными аксельбантами, украшенными серебряными наконечниками. Безусловно, это были одни из лучших сынов России. Когда я вошла гостиную, они о чем-то оживленно спорили. Завидев меня, двое мгновенно вскочили и, поклонившись, представились. Что касается третьего, то он медленно поднялся и отвесил наигранно-почтительный поклон. После чего смерил меня нахальным взглядом и вновь уселся на диван.
– Господа, чем я могу быть вам полезна? – спросила я, не обращая внимания на явное неуважение со стороны одного из гостей.
– Мадам, мы пришли сюда для того, – начал один очень привлекательный офицер, – чтобы вы поведали нам о том, какое будущее уготовила нам судьба. Уверен, что наша просьба отнюдь не оригинальна. Но тем не менее…
– Вы совершенно правы, господа. Почти все, кто приходит ко мне, желают знать о своем будущем. Что их ждет: слава или позор, победа или поражение.
– И вы можете нам сейчас об этом рассказать? – вмешался в разговор второй посетитель.
– Вне всякого сомнения, господин Пестель, – ответила я».
– Вы сказали «господин Пестель»? – побледнев, переспросила Наталья Андреевна. – Вы не ошиблись?
– Нет, madam, я говорю то, о чем прочла в дневнике.
– Боже мой! Этого не может быть! – закрыв глаза и упав на подушки, прошептала графиня.
– Сударыня, вам плохо? – встрепенулись все. – Может быть, приказать принести воды или нюхательной соли?
– О нет, нет! – воскликнула Наталья Андреевна. – Со мной все хорошо. Вы, наверно, знаете, что Павел Иванович Пестель был моим дальним родственником. К несчастью, накануне декабрьского восстания он был арестован и затем казнен вместе с другими зачинщиками заговора, как их тогда называли.
– Ужасное событие в истории государства российского, – мрачно заметил граф Акусин. – Сколько достойных людей погибло тогда или было сослано в Сибирь на каторгу.
– Они получили по заслугам, – гневно сверкнул глазами князь Безбородский. – Они опозорили честь мундира, не выполнив клятвы служить Императору и затеяв смуту.