Страница 62 из 111
- Ох ты, батюшки! - полушепотом воскликнула женщина. - Дитё?!
Занка кивнула, крепче прижала Ярушку к груди. Та дергалась, но больше не плакала.
- Давай сюда, - женщина высунулась еще сильнее, протянула к Занке жадно растопыренные пальцы. - Да скорее же ты! Увидят!
Незнакомка сунула ей свечку, выхватила сверток, и тут же скрылась с ним в оконном проеме. Не стала отставать и Занка – юркнула следом.
- Голодный… - бормотала женщина, когда Занка ступила на земляной пол, покрытый соломой. – Вишь, какой голодный…
Не обращая ни на кого и ни на что внимания, хозяйка распахнула рубаху и достала грудь. Ярушка снова пискнула – на этот раз вяло и жалобно. А потом смолка, жадно глотая молоко. Фыркала, давилась и стихала – на миг обессилено прикрывая глаза.
- Сыночек мой… - расслышала Занка шепот незнакомки, и отвернулась. О том, куда делся ребенок этой женщины, она постаралась не думать. Главное, девчонка, наконец, наестся досыта, а там дальше видно будет.
Не найдя, куда пристроить свечу, Занка задула ее и присела в углу. Больше ничто не распугивало темноту, и она повсюду раскинула свой полог, позволяя лишь немного разглядеть очертания стола, кровати, а в углу угадывался сундук с поблескивавшим в скудном лунном свете замком. Внутри пахло сыростью и полынью. Занка села на пол, прижала колени к груди. В животе заскребло голодом, горло ссохлось, но тревожить умильно шептавшую чужое имя над Ярушкой хозяйку, она не решилась. Всё, что сейчас могла сделать Занка для себя – это допить несколько глотков из фляги и прикрыть глаза, давая такой долгожданный отдых измочаленному телу.
Тут же навалился сон - вязкий и пустой. Лишь мерещился сквозь дрему холодный насмешливый взгляд…
- Чего разлеглась? – шепнул сердитый голос Занке в ухо.
А следом кто-то больно ткнул ее в плечо. Она поморщилась и тут же открыла глаза. Ночь еще плескалась в комнате, пряча убранство и сверток с Ярушкой. Занка всё смотрела по сторонам, но кроме хозяйки – дородной женщины в крестьянском уборе – рубахе, да юбках, не могла рассмотреть ничего. Та же не унималась – трясла Занку за плечо, испуганно озираясь по сторонам, будто за каждой тенью пряталось чудовище.
- Вставай же!
Только тогда Занка проснулась окончательно – вскочила на подрагивавших ногах. Под коленками тянуло, икры налились огнем. Нужно было бежать – так говорило чутье, но тело не хотело его слушать.
- Девочка где?
- Спит она. Я тебе молока в дорогу дам. И чего еще надо? Еды какой?
Заспанный рассудок не сразу сообразил, что ее спроваживали со двора вместе с ребенком. Опять брести по вымершим землям под голодный детский плач.
- А здесь… нельзя?
- Что ты! – хозяйка замахала руками, выпучила и без того огромные глаза. – Никак не можно! Заметят – тогда и пропали вы обе!
Она тут же сверкнула подолом, уносясь в недра комнаты. Похоже, темнота ей совсем не мешала. А потом вернулась с завернутой в шерстяное одеяльце девчонкой. Та знай себе сопела, блаженно чмокая во сне губёшками. Занка прижала сверток к себе, чувствуя, как отзывается протяжно и досадливо сердце. Опять идти!
Она еще мялась, а хозяйка уже набивала ей котомку до отказа – хлебом, луковицами, каким-то промасленным свертком и толстой стеклянной бутылкой с молоком, бережно обернутой полотенцем. Не давая Занке опомниться, женщина уже толкала ее к двери.
- Иди уже, иди, непутевая, - дрожащим голосом шептала она. – Увидят же…
Дверь со скрипом отошла в сторону, в лицо ткнулся колючий ветер. Занка повернулась было, чтобы поблагодарить хозяйку, но та лишь махнула на нее рукой и больно пихнула в спину. И Зана покорилась – перешагнула через порог и тут же чуть не сбила с ног выросшего будто из-под земли мужичка. Был он невысок, тощ, с копной нечесаных волос на голове, куцей потрепанной бороденкой и смотревшими в разные стороны сощуренными глазами.
- Куда же вы уходите, гости дорогие? – удивленно и радостно воскликнул он. Да так громко, что в нескольких домах сразу вспыхнули свечи. – Кинка, глупая баба, ты чего это гостей выпроваживаешь?
Приютившая Занку женщина охнула и осела на пол, прикрывая рот завязками платка. Взгляд ее стал совсем безумным – глаза так и прыгали, так и метались, будто отказывались смотреть и хотели выпорхнуть прочь.
- Чего у вас тут?
Из соседней землянки выполз еще один мужик – пухлый и косоротый в исподних портах.
- Да вот, гости к нам, да еще, как я погляжу, с дитем, а Кинка прочь гонит… Кралю нашу, заезжую…
Занка слушала и ей всё казалось, что это не ее сейчас лапали ненасытные скользкие глазищи, не о ней болтали языками считавшие себя в этой деревеньке хозяевами мужики. Чутье всколыхнулось – зашептало внутри со свистом – куда ударить, в какую сторону метнуться. Но на пути каждого спасительного взмаха стояла препона в виде младенца в шерстяном одеяльце. Занка оскалилась, но тем только вызвала гогот у прибывавших на нее поглазеть мужиков.